Лам Тан не подведет вас.
Она улыбнулась ему в ответ и, глубоко вздохнув, шагнула в ненастье. Ветер и дождь вцепились в ее юбки, облака смешанного с песком пепла ослепили глаза. Чина наклонила голову и побежала, стараясь держаться под кронами деревьев. Пепел был горячим, и она всю дорогу благодарила Господа за то, что идет дождь, без которого джунгли неминуемо вспыхнули бы.
Родовое гнездо Уорриков было ярко освещено. Взбежав по ступеням под защиту веранды, Чина застала там свою мать и взволнованную челядь. Светлые прежде доски, устилавшие пол, почернели от пепла, покрылись сажей окна. Гроза не прекращалась, раскаты грома сопровождались мощным, рокочущим ревом вулкана. Все вокруг сотрясалось и колебалось, слуги, вне себя от страха, вопили пронзительно и шептали сквозь рыдания молитвы.
– Чина, где ты была? Я как раз собиралась послать кого-нибудь за тобой! – Мальвина с побелевшим, осунувшимся лицом сжала в объятиях дочь, и их глаза встретились на одно короткое мгновение.
– Лам Тан отведет «Темпус» на мелководье возле мангровых зарослей, где он и будет ждать нас, – произнесла Чина торопливо.
– О, я не знаю, правильно ли это – бежать нам отсюда, детка! – сказала Мальвина, прижав к груди дрожащие руки. Может быть, лучше...
Ужасный взрыв заглушил ее последние слова. Ударивший в небо фонтаном огненный пламень, вырвавшийся из недр горы, рассыпал далеко вокруг огромные оранжевые искры, рассеивая ночную тьму. Сама твердь земная, казалось, стремилась вырваться из-под ног, и, словно сухие листья, подхваченные порывом ветра, слуги, визжа от ужаса, ринулись кто куда.
Не видя ничего из-за носившегося в воздухе пепла, Чина бросилась во внутренние покои, но и там было не лучше: стекла в окнах вылетели от взрыва, и коварные облака, проникнув во внутренний двор через распахнутые ворота, свободно перемещались из комнаты в комнату, слой за слоем покрывая ковры, мебель, бесценную посуду и изумительнейшие образцы восточного искусства вулканической пылью. Чина, прикрывая подолом одной из юбок рот и нос, огляделась беспомощно вокруг: неужели все это происходит здесь, на плантации «Царево колесо»? Этого не может быть!
– Чина, где дети? – Мальвина, стоя возле нее, указывала в страхе куда-то руками. Голос ее звучал приглушенно, так как она точно так же, как и Чина, закрыла нижнюю часть лица – в данном случае шелковой вуалью.
Чина бросилась было на их поиски, но тут же увидела Дэймона с Аль-Хаджем. Ее сводный брат нес на руках всхлипывавшую Филиппу. Брэндон, бледный, сжимал отважно в руках котенка, стараясь не выказывать страха, хотя его и била мелкая дрожь.
– А где Джумай? – спросила Чина кашляя.
– Убежала! Как и все остальные! – донеслось до нее сквозь грохот разъярившейся стихии.
– Я не оставлю вас одну, мисси, – произнес решительно Аль-Хадж. – Нам следует поторопиться. Уже сейчас невыносимо жарко, и неизвестно, что еще будет потом.
Обстановка становилась все более опасной. Хотя поток лавы, как и надеялась Чина, устремился вниз в безумном беге своем по противоположному склону вулкана, из-за сыпавшегося сверху пепла невозможно было разглядеть с веранды, что творилось в саду.
– Мы должны взяться за руки и бежать, – проговорил мрачно Дэймон. – Я понесу Филиппу, а ты, Аль-Хадж, помоги мистрисс и мисси Чине... Брэндон, схватись за мою рубашку и ни в коем случае не отпускай ее. Ты понял?.. Всем все ясно?
Все закивали головами. Свет, лившийся из покинутого дома, освещал бледные, испуганные лица столпившихся у веранды людей. Дэймон, бормоча что-то ободряющее маленькой девочке, которая уткнулась лицом в его плечо, побежал торопливо через газон. Остальные последовали за ним, стараясь держаться как можно ближе друг к другу. Но не успели они проделать и двадцати шагов, как Дэймон поскользнулся в грязной жиже из пепла и дождевой воды на изогнутом мостике, ведущем в сад, и, пытаясь уберечь от удара Филиппу, упал на и так уже сломанную руку. Чина, несмотря на громовые раскаты, доносившиеся один за другим со стороны разбушевавшейся горы, услышала, как он застонал.
– Дэймон! – крикнула она и, стряхнув со своей юбки руку Аль-Хаджа, бросилась к брату. Зубы его были стиснуты, по лицу стекал пот, оставляя на нем серые полосы.
Сквозь ветви деревьев на беглецов с новой силой обрушился тяжелыми хлопьями пепел, что не улучшило их настроения. И в такой весьма тревожной обстановке Чина почувствовала вдруг на своем плече руку Мальвины.
– Филиппу понесу я. Ты пойдешь впереди, указывая нам путь.
– Ты устанешь, мама, идти очень далеко! – возразила Чина. – Понесем-ка лучше Филиппу по очереди: то ты, то Аль-Хадж, то я.
– Аль-Хадж слишком стар, тебе же предстоит выбирать дорогу, – заявила твердо Мальвина. – И не спорь со мной, детка!
– Не вижу причин, почему бы нам не меняться время от времени ролями, – продолжала артачиться Чина, но настоять на своем ей так и не удалось: Мальвина заметила вполне резонно, что не знает всех поворотов и изгибов тропы, идущей сквозь джунгли к берегу.
Рожденная и выросшая на плоских, окрашенных в серо-коричневые тона равнинах австралийского штата Квинсленд, Мальвина так и не привыкла к душным азиатским тропикам, хотя никогда и никому не призналась ни разу, какой она испытывала тут ужас. И, естественно, она строго-настрого запрещала своим детям разгуливать без сопровождения взрослых по острову, пребывая в истерическом страхе, что в один прекрасный день их непременно ужалит змея или скорпион или выскочивший невесть откуда свирепый вепрь разорвет на куски.
Конечно, она не была настолько слепа, чтобы не видеть, что Чина и Брэндон, сплошь и рядом нарушая ее запреты, разгуливали как ни в чем не бывало по джунг Хям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159