Ровена высунулась из окна, осматриваясь вокруг с любопытством и простодушием впервые попавшей в Париж и ослепленной его блеском провинциалки.– Да ты посмотри! – воскликнула Жюстина, указывая направление. – Это же Нотр-Дам! А река! Да она какая-то зеленая. Тебе приходилось видеть что-либо подобное? О, мне кажется, Париж – замечательно красивый город!– А мне кажется, что от него дурно пахнет, – призналась честно Ровена, скривив нос от запаха сточных вод, проникавшего через окно.Пробираясь в сутолоке экипажей, лошадей, повозок и пешеходов, карета повернула с окаймленной деревьями Луврской набережной на Рю-де-Риволи, широкий, величественный бульвар, на котором ощущалось живое биение пульса жизни Парижа. Здесь размещались кафе, магазины и рестораны, соседствующие с огромными дворцами, солидными городскими домами и парками, украшенными скульптурами и мемориалами.В тихой боковой улочке, чуть поодаль от Рюк-Сен-Оноре, за железными оградами прятались уютные дворики, цветники и сады. Здания здесь не теснились вплотную друг к другу, да и размером были поменьше. Карета остановилась перед домом, стоявшим на углу улицы, в нескольких минутах ходьбы от Елисейского дворца. Слуга поспешил им навстречу, и тетя Софи, прежде чем выйти из кареты, оправила свое платье.– Ну вот, мои дорогие, наконец-то мы добрались.Земля, на которой стоял городской дом де Бернаров, была получена в дар от короля Франциска I почти три столетия тому назад. Франциск I был единственным французским монархом, родившимся в Коньяке. В пору своей молодости он знавал Жана Филиппа де Бернара и нашел в нем надежного товарища и неразлучного компаньона по охотничьим увлечениям.Выстроенный в шестнадцатом столетии из дубовых брусьев и отесанного камня, дом был как бы устремлен ввысь. Он состоял из трех этажей, его внутренний интерьер включал многочисленные гостиные и спальные комнаты, рабочие кабинеты, вместительную библиотеку и кухню, которые неоднократно перестраивались в соответствии со вкусами их владельцев. В конце концов хозяйкой дома стала бабушка Ровены Анна-Мария де Бернар, получившая его в качестве свадебного подарка. От всей внутренней обстановки в доме веяло чем-то мило провинциальным, напоминало о добрых старых временах, и семья де Бернаров и Карно решила не производить никаких изменений в интерьере.Мадлон и дядя Анри оказались дома. Ровена отметила, что дядя сильно похудел и выглядел печальным. Тетя Софи бросилась его обнимать. Она не виделась с мужем со времени ее отъезда в Шартро, куда она вернулась, узнав о смерти сына. Сам дядя Анри, покинувший провинцию за две недели до этого страшного события, с ней не поехал. Поначалу это шокировало Ровену, но потом она поняла, что потерю Феликса каждый должен пережить по-своему: дядя Анри с головой углубился в свою работу, тетя Софи и фрау Штольц с лихорадочной поспешностью возвратились в Шартро, как только им стала известна ужасная новость, а Мадлон осталась в Париже, чтобы присмотреть за запущенным домашним хозяйством.Работы по дому выполнялись слугой и двумя горничными, нанятыми дядей Анри. На нем была новая жилетка, и весь его вид говорил о постепенном возвращении семьи к зажиточности. За обедом все разговоры сводились к одному: к его планам на будущее. Он с гордостью сообщил, что получил заказ от Бурбонов на поставку партии коньяка, производимого в Шартро. Кроме того, заказы стали поступать из Берлина, Голландии, Бельгии, Англии. Симон был прав, что не послушался его и не сократил площадей, занятых под виноградниками. Теперь они оба ожидают повышения цены на «Шартро Ройяль» – коньяк пятилетней выдержки с тончайшим букетом – как минимум на десять процентов.– Так приятно снова видеть его деловитым и оживленным, – заметила Жюстина, когда девушки втроем уединились в отдельной комнатке, оклеенной голубыми с позолотой обоями. – И у мамы, кажется, улучшилось настроение с тех пор, как они снова вместе.– А ты, Мадлон, не все же время сидела дома? Наверное, вы прогуливались или выезжали в свет?– Ты даже представить себе не можешь, как это было замечательно! – вздохнула Мадлон. – Мы выходили на прогулку почти каждый вечер, хотя я думаю, что папа соглашался на это только ради меня. О, не смотри так возмущенно, Жюсси. Я не навязывала папе свою волю. Для него гораздо полезнее были прогулки, чем затворничество в четырех стенах и тоскливые мысли об умершем Феликсе!– Твои рассуждения не лишены здравого смысла, – задумчиво произнесла Жюстина.– Еще бы! Нужно было быть слепой, чтобы не заметить, как менялось его настроение к лучшему, когда он встречался и проводил время со своими друзьями. А их у него здесь в Париже очень много. Мама удивится, когда узнает.– А у тебя, Мадлон, как обстоят дела с друзьями? – спросила Ровена с любопытством.Кузина изменилась в лице.– В друзьях у меня недостатка нет, – призналась она. – Когда папа слишком занят, то на прогулки я отправляюсь с семьей Маликле. Кстати, он просил, чтобы мы все встретились с ними в четверг. В английском посольстве будет устроен бал. Месье Маликле предложена должность секретаря иностранных дел у нового посла, и мадам Маликле сказала, что наши имена включены в список приглашенных.Она отвела голову назад, оценивающим взглядом окинув обеих сестер.– На вечер нужно явиться в новом платье, поскольку мероприятие носит официальный характер. Вы даже представить не можете, как сильно парижская мода отличается от провинциальной. А англичане! Ты не поверишь, Ровена, как много их съехалось в Париж теперь, когда война окончилась. Мы смеемся, когда видим, что они носят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145