Не помню, говорил ли я тебе о том, что это она выходила меня, помогла мне сохранить здоровье после возвращения с фронта. Много раз бабушка советовала мне усвоить, что мои раны или безнадежны или... омерзительны...Он повернул голову и посмотрел на Ровену, тихо стоявшую возле него.– Она часто говорила и вспоминала о тебе.Бабушка тебя любила. Но я ни на минуту не позволю себе усомниться в том, будто она сожалела, что мама отправила тебя в Шотландию А ты что об этом думаешь?Уголки рта у Ровены приподнялись.– Я здесь, и, наверное, не так уж важно.– Месье де Бернар! Мадемуазель!Брат и сестра обернулись на зов, и Ровена увидела маленькую фигурку, спешащую к ним с вершины травянистого холма.– Кто это?Фердинанд, сын Луиса. Наверное, что-то случилось, раз он здесь.Симон подошел к воротам и взял запыхавшегося мальчика за плечо.– В чем дело, Фердинанд?– Меня послали за вами! Возвратился месье Карно!Ровена и Симон обменялись недоверчивыми взглядами.– Это правда, месье. Я сам видел. С ним прибыл еще один человек, иностранец! Они просили, чтобы вы сразу же шли домой!Не говоря ни слова, Симон посадил мальчика на лошадь впереди себя, Ровена устроилась сзади, и через несколько минут они уже взъезжали во двор конюшни, где старый конюх смывал грязь с огромной кареты. Приемная была заставлена багажом, и Жюстина, стоявшая на нижней ступеньке, смотрела на их приближение с видом хозяйки.Ну вот, наконец-то вы пришли! Я сомневалась, что Фердинанд сможет вас найти. Подумать только, папа вернулся! Вместе с ним приехал еще один человек, немец. Пойдемте, они в гостиной.Гостиная, по-видимому, была единственной комнатой в доме, отвечавшей своему назначению: в ней принимали гостей. Принимали с соблюдением всех необходимых в таких случаях формальностей. Принимали по случаю крестин, каникул, дней рождения.В данный момент, впрочем, как и всегда при такого рода событиях, комната была наполнена запахом срезанных в теплице роз, стоявших в вазах на столах и каминных полках.Сводчатые стены были расписаны готическими рисунками кисти швейцарского художника Луи Аугуста Брюна. Ближе к краю стены в атласной чалме и шелковом платье немыслимого бирюзового цвета стояла Софи Карно. Она держала под руку джентльмена маленького роста, круглого как бочонок, одетого в жилетку кармазинного цвета. Он волновался, словно школьник, и каждый раз густо краснел, когда обращался к ней.Анри Карно, краснолицый и веселый, тепло поцеловал Ровену и с удовольствием объявил, что она превратилась в красивую молодую женщину и что он смотрит на нее, как на одну из своих дочерей. Он немного порассуждал о том, что у Ровены удивительный цвет волос, ни у кого из членов семьи такого нет. Может быть, кто-нибудь из давно забытых предков Лесли имел такие кудри?Затем Анри спросил Ровену, как прошло время ее длительной ссылки на этом мрачном острове, расположенном за Ла-Маншем, и узнав, что она не испытывала лишений, остался весьма доволен.– Рад тебя видеть, Симон, – сказал приветливо дядя Анри племяннику и пожал ему руку.– А теперь, Ровена, хочу тебе сообщить, что буду весьма рад, если ты примешь участие в моем деле, станешь моим компаньоном. Я думаю, что тебе потребуется не так уж много времени, чтобы войти в курс дела и приобрести необходимый опыт. Й тогда ты сможешь заведовать оптовым магазином Карно в Берлине. Человеку моего возраста противопоказано петлять словно зайцу через линию фронта для того только, чтобы удостовериться, что служащие не спалили магазин дотла или не промотали мои денежки, пока я отсутствовал. Да и тетя твоя останется очень довольной, если мои отлучки не будут столь частыми.Он ущипнул тетю Софи за щеку и повел Ровену к дальнему окну, где его дочь Мадлон, стройная и красивая, в чудесном платье из зеленого муарового шелка, разговаривала с человеком, которого они видели со спины. Его темные волосы завивались колечками на затылке, что-то очень знакомое почудилось Ровене в движениях его головы, заставив ее остановиться.– Бог ты мой, – прошептала она – Тарквин!Мужчина повернулся к ней, на его лице блуждала улыбка.– Простите, мадемуазель?– О, извините меня, – вымолвила Ровена. – Я по ошибке приняла вас за другого человека.Дядя Анри по-отечески взял ее за руку.– Фридрих, рад тебе представить мою племянницу Ровену де Бернар. Ровена, это господин Вольмар.– Здравствуйте, – пробормотала Ровена, протягивая руку.Господин Вольмар поклонился и посмотрел на нее долгим, оценивающим взглядом. Его глаза, серые как у Тарквина, глядели прямо и испытующе. После вежливого обмена шутками он отвернулся, чтобы представиться Симону, а Ровена села на стоявшую в углу кушетку, обитую атласом. Она испытывала волнение, несмотря на то что быстро осознала свою ошибку. Обменявшись с господином Вольмаром всего лишь несколькими словами, она поняла, что его сходство с Тарквином не такое уж большое, как показалось сначала.Тем не менее Ровене было трудно отвести глаза от этого лица с такими знакомыми тонкими чертами, и она внимательно наблюдала за безобидным флиртом между ним и Мадлон, пока не почувствовала, что она не единственная, кто с интересом внимает разговору. Посмотрев в другой угол комнаты, она встретилась с тоскливым взглядом кузины Жюстины, и в сердце Ровены вспыхнула жалость к ней. Бедная Жюсси! Несмотря на то что обе сестры были красивы, преобладающая доля мужского внимания всегда доставалась Мадлон. Как все же несправедливо распорядилась судьба, наградив одну из них смелым и веселым характером, а другую – невероятно робким и застенчивым, с которым очень трудно жить на свете. Ровена не сомневалась, что Жюсси имеет полное право на внимание гостя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145