- Потому что за мной некому прийти, - с завидным достоинством ответила девушка. - Я должна была провести один день с семьей миссис Траубридж, но у меня такое чувство, что обо мне совершенно забыли. Они, наверное, уже получили сообщение о ее смерти.
- Думаю, вы правы, - согласился Хью без особой радости. - Надо выяснить, возможно, из-за задержки в Кадисе вы опоздали на пароход в Шотландию. Как он называется?
Иден сообщила ему название парохода и посмотрела одновременно с обидой и облегчением ему вслед. С обидой - потому что опять приходится обращаться к его помощи, а с облегчением - потому что, по правде говоря, она чувствовала себя немного покинутой и одинокой в этом чужом холодном городе.
Задержка в Кадисе действительно стоила Иден каюты - она опоздала на пароход. Хью удалось купить ей билет только на пароход, отходящий через три дня, в четверг. Но он договорился, что эти три дня Иден проведет в доме у его друзей. Граф сообщил девушке все это с плохо скрываемым раздражением, но Иден не решилась возражать, хотя и была задета. Разве она виновата, что миссис Траубридж скоропостижно скончалась? И все же девушка была очень признательна ему за помощь, но ведь можно же вести себя чуть вежливее!
Очевидно - нет. Хью сам торопился поскорее отправиться в Сомерсет и под моросящим дождем помог ей только поднести багаж до извозчика, который должен был доставить ее в деревушку Хемпстед, где жили его друзья Кенноны. Иден начала было благодарить его, но Хью оборвал ее, коротко попрощавшись. Он даже не стал ждать, пока извозчик тронется, а уселся в элегантный черный экипаж с внушительным гербом на дверце и сразу же приказал кучеру трогаться.
Кенноны, как оказалось, жили недалеко от Лондона в довольно старом, но очень приятном доме на холме, поросшем вереском. Это бьиа большая шумная семья, где под ногами вечно крутились дети. Иден обнаружила, что ей придется разделить комнату под крышей с тремя хихикающими девочками разного возраста. Миссис Кеннон когда-то служила домоуправительницей у девятого графа Роксбери и после двадцати лет преданной службы получила щедрую пенсию от его племянника Хью. Иден также обнаружила, что все Кенноны отзываются о нынешнем графе очень тепло, по-доброму и даже с благоговением, но восприняла это восхищение с долей сомнения.
Одно было очевидно: в семье, куда отправил ее Хью Гордон, Иден чувствовала себя как дома. Если бы он привез ее в Лондон к кому-нибудь из своих богатых аристократических друзей в Вест-Энде, Иден пришлось бы вступать в объяснения, отвечать на бесчисленные вопросы о своем прошлом, о том, что связывает ее с графом, и извиняться за неприлично скудный гардероб.
Кенноны не задавали вопросов, уважительно отнеслись к привычкам девушки. Живя среди индусов, Иден отвыкла есть мясо, и миссис Кеннон без особого любопытства предложила ей большой выбор сыров, хлеба и аппетитное овощное рагу. Даже то, как Иден чистила зубы и пользовалась после ванны не лавандовой или фиалковой туалетной водой, которую предпочитали английские дамы, а неизвестными духами, вызывало живейший интерес женской половины семейства Кеннонов.
В отличие от большинства дам, с которыми Иден до сих пор встречалась и которые относились к ее жизни в Маяре с ужасом, перемешанным с презрением, Кенноны слушали рассказы Иден как зачарованные, просили снова и снова описать дворец, в котором она жила. Они сразу и безоговорочно приняли девушку, стали считать ее своей, и Иден подумала, что, возможно, она все-таки напрасно опасается, что для родни со стороны отца и даже для кузины Изабел она будет какой-то заморской диковинкой.
В день отплытия мистер Кеннон встал на рассвете и подготовил повозку с лошадью, которая должна была отвезти Иден в порт. Работы в поле было полно, но он и слышать не хотел о том, чтобы отправить девушку в город одну, хотя его сиятельство оставил более чем щедрую сумму на извозчика.
Полдюжины детских голосов умоляли мистера Кеннона взять их в поездку. Иден устроилась спереди на деревянном сиденье рядом с огромным фермером и его двумя младшими дочерьми, а в задней части повозки сложили багаж. Остальные ребятишки с любопытством следили за приготовлениями к отъезду.
- Вот, возьми это, милая, - настаивала миссис Кеннон, протягивая Иден сверток с хлебом и сыром в дорогу. - Кто знает, чем будут кормить на корабле! Я заметила, у тебя почти нет теплых вещей, - добавила она и положила девушке на колени еще один сверток. - На севере даже в июне бывает прохладно. Эта шаль согреет тебя.
И чтобы Иден не успела отказаться, добрая женщина строго усмирила расшумевшихся ребятишек и поспешила назад в дом. Мистер Кеннон взял поводья, уточнил, все ли готово, и под дружные прощальные крики взмахнул хлыстом - лошадь тронула с места. Загремели колеса, повозка покатилась по дороге мимо лугов, заросших вереском, и придорожных трактиров к лондонскому порту - последней остановке на пути из Индии.
Глава 11
Сквозь потускневшее от времени стекло крошечного узкого окошка в одну раму Иден Гамильтон рассматривала трубы и крыши высоких домов Кенонгейта, Лаунмаркета и центральной части Эдинбурга. На дальнем конце Замковой скалы стоял Эдинбургский замок, так же непохожий на экзотические воздушно-мраморные индийские дворцы, как темные, выложенные булыжником улочки внизу на шумные, пыльные, залитые солнцем улицы индийских городов. Моросил дождь, серые облака проливали свое содержимое на город, опутанный дымкой тумана.
- По-моему, я никогда не привыкну к этому дождю, - обратилась Иден к стройной рыжеволосой девушке, свернувшейся калачиком в глубоком кресле у камина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136