Она знала, что где-то в конце есть список пароходов компании «Ри О'Лайн», которые в этом месяце уходят на Восток. Ничего страшного не случится, если она попробует выяснить, не осталось ли на одном из них свободной каюты.
Глава 26
Просто удивительно, мрачно объявил доктор Блейкни, что граф Роксбери выдержал ужасную тряску по дороге домой из деревни Блидни. Окажись он не таким крепким, он бы точно умер, хорошо еще у Пирса хватило ума повернуть назад, как только его сиятельство потерял сознание. Однако сам доктор не был уверен, что его пациент поправится, поэтому он поручил перепуганной челяди делать ему примочки и поить настоями, но самое главное - не спускать с его сиятельства глаз, чтобы он по крайней мере ближайшие несколько дней не вставал с постели.
Хью пришел в себя только к полудню на третий день. Его сразу же заставили принять лекарства, которые должны были подавить инфекцию и предотвратить повторный жар, но от этих лекарств у него в голове стало удивительно легко и мысли страшно путались. Сломанные кости срастались медленно, причиняли нестерпимую боль при малейшем движении. Слава Богу, Хью опять заснул и проспал очень долго. Проснулся он на пятый день после того, как Пирс привез его домой. Тусклое зимнее солнце узкой полоской проникало в комнату сквозь неплотно задернутые шторы.
Он открыл глаза и тут же почувствовал сильную боль и ужасную слабость, но голова была ясная. Он отказался принимать лекарства и послал за Гилкрайстом, который уж точно не будет обращаться с ним как с инвалидом. Хью молча выслушал рассказ камердинера о том, что произошло со штурма ворот Роксбери, и уже в конце перебил одним-единственным вопросом:
- А моя жена? Она вернулась? - Гилкрайст закашлялся, потом замолчал. - Так что?
- Нет, ваше сиятельство… - Хью ничего не сказал, тогда Гилкрайст робко добавил: - Мистер Пирс отправился за ней в Лондон, ваше сиятельство. Это было в четверг. Миссис Уолтерс сказала ему, что не видела ее уже три дня, если не больше.
- Боже правый! - воскликнул Хью, приподнимаясь на здоровой руке. - Отсюда до Лондона меньше трех дней пути! Она давно уже должна была вернуться!
- Если это входило в ее планы…
- Что ты, черт побери, хочешь этим сказать?
- Миссис Уолтере считает, что она отправилась в Индию.
- Считает? Что это значит, черт возьми? Она что, точно не знает? Не могла же Иден уехать, никому ничего не сказав!
- Вы в этом уверены, ваше сиятельство? Воцарилось молчание.
- Нет, боюсь, не уверен, - наконец отозвался Хьюи откинулся на подушки. Он беспомощно закрыл глаза, по горькому опыту зная, что бесполезно вскакивать с постели. Какое-то время он лежал так, потом вызвал Пирса и не перебивая выслушал рассказ конюшего о поездке в Лондон. Губы у Хью сердито сомкнулись, когда он услышал о письме Пратап Рао, во всяком случае, то, что знала о нем миссис Уолтерс. Потом отдал несколько распоряжений и опять уснул.
Проснулся Хью только на следующий вечер. К этому времени гнев и отчаяние в значительной степени улеглись, он испытывал странное тупое безразличие ко всему, и еще он вдруг почувствовал себя ужасно старым. Старым, потому что не может найти в себе силы подняться с постели и помчаться за причудливым своенравным ребенком, который сыграл незабываемую мелодию любви на струнах его сердца и затем просто исчез из его жизни. Иден ушла - в этом он не сомневался - и, судя по словам миссис Уолтере, уплыла в Александрию, не сказав никому ни слова.
Разумеется, Хью понимал, почему она уехала. Из-за того, что он ей сказал. Он ясно помнил, как обвинил Иден в непростительном легкомыслии, но он имел в виду, что у нее не было права подвергать опасности свою жизнь, лично участвуя в нападении, а она истолковала его слова совсем иначе. Возможно, ей показалось, что он винит ее за свое падение и сломанную руку или за то, что она решила украсть драгоценности Кэролайн Уинтон. Какие бы причины ни двигали ею, было ясно, что Иден приняла решение раз и навсегда положить конец своему беспокойному замужеству и вернуться к спокойной, размеренной жизни зенаны в маярском дворце.
Хью уставился в потолок, на котором плясали золотистые блики от огня в камине, и подумал, что Иден не из тех женщин, которые ищут спокойной жизни. Спокойная жизнь для Хью всегда означала жуткую скуку, в которой нет места ни опасности, ни волнению, ни опьянению от радости, которое испытывают те, кто преодолел трудности и боль и пожинают счастливые плоды своих усилий.
А может, Иден просто устала и жаждет покоя? Во всяком случае, положа руку на сердце Хью не смог бы сказать, что в жизни Иден с тех пор, как она вышла за него замуж, была хоть малая толика покоя. Он горько улыбнулся: чего-чего, а покоя в их семейной жизни не было. Как можно винить Иден за то, что она решила вернуться в Маяр? Или все-таки можно?
Утром все в графстве уже знали, что Хью пошел на поправку. Небольшой серебряный поднос для визитных карточек, который Гилкрайст принес ему вместе с завтраком, был полон. Здесь были карточки местных чиновников, влиятельных лиц, у которых были неотложные дела к Хью, но он никого не хотел видеть. Он был взбешен и страдал от боли, не желал отвечать ни на чьи вопросы, не принял даже личного секретаря лорда Палмерстона, которого тот послал в Роксбери, услышав о происшедшем, и человек этот уже почти два дня ждал встречи.
Гилкрайст также сообщил ему, что леди Кэролайн Уинтон опять приехала и требует, чтобы ее провели к нему.
Вот уж чего ему сейчас совершенно не нужно, так это недавно овдовевшей леди Уинтон, театрально проливающей слезы у его постели. Хью знал Кэролайн достаточно хорошо, чтобы понять, что смерть мужа не стала тяжелым испытанием для нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136