Патриция ответила ей теплым взглядом.
— Я тоже на это надеюсь, Барбара.
Глава 8
Барбара ушла, а Патриция легла на койку и, несмотря на сумбур в голове, уснула глубоким сном. Через несколько часов ее разбудил легкий стук в дверь. Патриция приподнялась, сбитая с толку, и обстоятельства прошлого вечера снова всплыли в ее памяти.
Тот, кто стоял за дверью, по-видимому, был настроен решительно, потому что стук стал настойчивее. Наконец она открыла дверь.
За дверью оказался мальчик лет одиннадцати-двенадцати, он держал поднос с едой. Паренек был приятной наружности с обилием веснушек на лице, в жилете и штанах из неотбеленного полотна. Белая рубашка с длинными рукавами прикрывала его тщедушную грудь. Хотя он был довольно худощав, его ноги в грубых белых чулках выглядели мускулистыми и стройными.
Паренек широко улыбнулся Патриции, и она почувствовала, что эта улыбка скорее выражала облегчение, чем приветствие.
— Меня зовут Дэниел, мэм. Я принес еду. Капитан спрашивает, не захворали ли вы, поскольку в полдень не явились к столу. Он просил передать, что если вы плохо себя чувствуете, то примите его соболезнования, а если нет, то он должен вам напомнить, что это не такая уж приятная прогулка. Так он сказал, не я, мэм, — добавил мальчик, оправдываясь.
Парнишка вошел в каюту и поставил поднос на стол в углу.
То ли Патриция уже привыкла к язвительным замечаниям Стивена, то ли была так голодна, что не могла дольше терпеть, но она не обратила внимания на явное оскорбление.
— Скажи капитану Керкленду, что я вполне здорова, Дэниел, и спасибо тебе за услугу.
Паренек вернулся к двери и снял свою треуголку, обнажив ярко-рыжие волосы, аккуратно зачесанные назад и связанные на затылке черной лентой.
— Что-нибудь еще угодно, мэм?
— Пока нет, Дэниел, — сказала Патриция с благодарной улыбкой. — Спасибо.
Она села за стол и поспешно налила себе чашку чаю. На подносе лежал большой кусок тушеного мяса. Патриция осторожно его попробовала и обнаружила, что оно довольно вкусное. Тогда она расслабилась и, намазав маслом галету, начала поглощать аппетитное блюдо.
Патриция наслаждалась уже второй чашкой чаю, когда в каюту ураганом ворвалась Барбара. Ее лицо пылало от необычайного возбуждения.
— Это самое потрясающее событие в моей жизни! — воскликнула она, плюхнувшись на стул напротив Патриции. — Трудно поверить, что, живя все время в Бостоне, я ни разу не путешествовала на корабле! — Она с восторгом сжала руку Патриции. — О, ты непременно должна подняться на палубу и увидеть, как красив океан.
— Погоди, — попыталась сдержать ее Патриция со снисходительным смехом. Ей с трудом удалось поставить чашку на стол, не расплескав содержимого. — Говоришь, подняться на палубу? — сказала она, с сомнением нахмурив брови. — Для того, кто никогда не был в море, ты довольно быстро усвоила морскую терминологию.
— О, Том мне все объяснил. — Она снова вскочила, слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте. — Перед корабля называется носом, а зад — кормой. — Барбара подняла руку. — Левая сторона — это левый борт, а правая — правый, — сообщила она, сопровождая свои слова соответствующими жестами. Затем посмотрела на Патрицию, ожидая ее похвалы.
— Я просто потрясена, — смеясь, сказала Патриция, — и не в состоянии все это запомнить. Но что будет, если ты повернешься лицом в другую сторону?
— Не пытайся сбить меня с толку, — предупредила Барбара с веселым блеском в глазах. — Теперь мне все известно. А знаешь ли ты, что часть трюма заполнена водой? Они называют это, кажется, балластом или как-то в этом роде. Там же они хранят пищу и холодную пресную воду в бочках, которые плавают в трюме. Разве это не удивительно?
— Да, но я думаю, что настоящая цель балласта — сохранять остойчивость корабля, дорогая, — сказала Патриция со снисходительной улыбкой.
— И еще я хочу изучить паруса, хотя не знаю, смогу ли запомнить все названия. Фок! Топсель! Грот! Кризис-марс! Бизань! Им нет конца! Как только моряки это помнят? — Она беспомощно взмахнула руками. — Том говорит, что если я не изучу все паруса до прихода в Виргинию, ему придется снова взять меня в плавание.
— Том? Не тот ли это Том, которого ты называла болваном? — насмешливо спросила Патриция. В ее глазах сверкали веселые искорки.
Барбара нахмурилась, и на ее щеках вдруг обозначились восхитительные ямочки.
— Да, но, может быть, я ошибалась. Он действительно очень симпатичный, особенно когда смеется. И от него приятно пахнет!
Патриция в этот момент поднесла чашку чаю ко рту.
— Что? — спросила она, поперхнувшись и с трудом проглотив жидкость.
— Приятно пахнет, — повторила Барбара, ничуть не смутившись. — От Роберта Тиздейла всегда пахнет… камфорным мылом. А запах Тома приятный, как у Стивена. — Она посмотрела своими круглыми карими глазами на Патрицию. — Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Соблазнительный запах, — уточнила Патриция.
— Вот именно, — подтвердила Барбара. Обе женщины согласно кивнули.
Патриция совсем утратила чувство времени. Она знала только, что уже довольно поздно. Весь день она дремала, не выходя из каюты, и вот теперь не могла уснуть. Барбара уже давно посапывала на верхней койке. Девушка рухнула туда в изнеможении после первого столь волнительного дня на море и сразу заснула.
Патриция беспокойно расхаживала из угла в угол. В каюте было душно, и соблазн выбраться на свежий воздух наконец победил ее опасения. Она вышла из каюты и поднялась по трапу на палубу.
Ночь была чудесной. Патриция прогуливалась, восхищаясь ярким звездным небом и вдыхая соленый запах моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82