Они молча стояли, любуясь прекрасным пейзажем, и оба думали о той стран ной прихоти судьбы, что привела к их встрече.Наконец Ориэль сказала:– Иная дорога, иная встреча, и все могло сложиться по-другому. Ребенок, которого я ношу в себе, мог никогда не зародиться.– Ребенок? – переспросил Маркус. – У тебя будет от меня ребенок?– Он родится в октябре. Помнишь тот ужасный холодный день прошлой зимой? Тогда он был зачат.Маркус ответил не сразу. Бесконечным счастьем засияли его глаза, незабываемая улыбка осветила и смягчила резкие черты гасконца.– Наконец-то что-то мое, мое собственное, – произнес он. – Люди, подобно мне, не имеющие родителей, нуждаются в этом гораздо больше, чем все остальные Спасибо тебе, Ориэль.Опустившись на колени, он покрыл поцелуями то место, где росло его дитя.– Я уже люблю его, – прошептал Маркус, глядя на Ориэль с выражением, которое она запомнила навеки, – и я люблю его мать.Поднявшись, он заключил ее в объятия, и они поцеловались торжественно и нежно, и любовь их в этот день была такой же строгой и торжественной, как ритуальный танец, как будто оба они предчувствовали, что это в последний раз, и что судьба отныне будет против них. Потом они долго лежали, прильнув друг к другу, пока удлинившиеся тени деревьев не напомнили им, что пора возвращаться во дворец. Тогда они оделись и рука об руку побрели по лесу.– Представь себе, недавно я где-то здесь заблудился, – признался Маркус. – Интересно, где же эта кузница.– Какая кузница?– Блуждая в тумане, мы набрели на кузницу, кузнец стоял возле горна.Ориэль вздрогнула.– Но здесь нет кузницы – и никогда не было. Есть только глупое поверье, будто время от времени в долине появляется видение святого Дунстана, работающего в своей кузне, и что взглянуть в его лицо означает близкую смерть.Маркус остановился, сжав ее руку.– Но кузнец смотрел на меня. Его глаза сверкали, как два солнца.Ориэль побледнела.– Не может быть. Ты ошибся. Тебе показалось.– Да, наверное, – медленно проговорил Маркус. – Наверное, я ошибся. Потому что Колин ни чего не видел.Но ни он, ни она не были уверены в том, что Маркус ошибся, и весь остаток пути они молчали. А тем временем во дворце, высунув от усердия язык, Колин выстругивал из деревянного бруска лодочку и терпеливо дожидался их возвращения.
Едва взглянув на Николь де Ружмон, едва вдохнув терпкий, мускусный аромат ее духов, столь памятный ей по злополучной перчатке, Маргарет де Шарден уже наверняка знала, что перед ней та самая женщина, любовница Роберта, которая принесла ей столько страданий.И именно эта женщина, по какой-то двойной иронии судьбы, одержала победу там, где столь многие до нее потерпели поражение, и заполучила Хэймона. Нетрудно представить, как ей это удалось, подумала Маргарет, с первой секунды возненавидевшая будущую невестку. Бьюсь об заклад, что она шлюха, решила хозяйка Шардена, глядя на длинные ноги, пунцовые губы и смелые веселые глаза, как будто хоть раз в жизни ей доводилось видеть настоящую проститутку. Однако интереснее всего ей было наблюдать за мужем, напустив на себя важность, Роберт, как ни в чем не бывало приветствовал прибывающих мужчин и сверхпредупредительно раскланивался с дамами, воображая, что ему удалось провести Маргарет.Ей даже стало жалко его. Мимолетно улыбнувшись мужу – он разговаривал в это время с приехавшими из дворца Маркусом и Ориэль, – Маргарет всецело занялась невестой Хэймона.– Давно вы живете в Баттле?– Уже несколько лет, мадам.– Значит, вы знаете моего мужа?Николь бросила на нее недоумевающий взгляд.– Все знают милорда бейлифа.– Да, конечно. Но кое-кто, осмелюсь предположить, знает его лучше, чем другие.– Может быть, – недовольно пожала плечами молодая вдова.Наступила пауза, но тут к ним подошел Хэймон.– Не могу прийти в себя от изумления: моя сестра ждет ребенка!– Что же тут удивительного, – порозовела Ориэль. – Я уже больше полугода замужем.– Да, но я не думал…Хэймон замолчал, увидев, что все обернулись и смотрят на него, и Пьер не замедлил воспользоваться случаем.– Джулиана тоже беременна. Похоже, отцовство просто носится в воздухе. Что вы на этот счет скажете, Флавье?– Может быть, все дело во времени года, – спокойно ответил Маркус. – Долгие зимние ночи, знаете ли… По-моему, чаще всего детей делают именно в зимние месяцы.– Надеюсь, что так, – отозвался Хэймон, с такой любовью глядя на Николь, что у Маргарет упало сердце.«Я должна стараться быть доброй», – подумала она, но не смогла удержаться от последнего укола. Доверительно склонившись к Николь, Маргарет прошептала.– Скажу вам по секрету, дорогая, Хэймон всегда был большим охотником до женщин. Именно поэтому ни я, ни отец не настаивали на том, чтобы он женился. Так что хочу дать вам добрый совет: если, когда вы уже будете обременены несколькими младенцами и не сможете уделять ему все свое внимание, он начнет погуливать на стороне, постарайтесь не обращать на это внимания. Все равно рано или поздно он опять вернется к вам. Это у них в роду.На этом, чувствуя себя сполна вознагражденной растерянностью Николь, хозяйка Шардена решила поставить крест на прошлом и всецело сосредото иться на будущем.Поздно ночью, переговариваясь и окликая друг друга, гости покидали Шарденский замок и разъезжались в разные стороны. В течение некоторого времени между деревьями еще мелькали огни их факелов, но потом и они исчезли, оставив засыпающий дом и лебедей, тихо плещущих крыльями по темной воде.Маркусу пришлось возвращаться во дворец в одиночестве. Ориэль, за чью безопасность и благополучие он нес ответственность, неожиданно лишилась чувств, когда они уже выехали из замка ее родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160