– Это была победа, – говорил он, восторженно всплескивая руками. – Видел бы ты их оторопевшие тупые физиономии, Эдвард, вес равно как у двух баранов.Несмотря на внешность, Хэммонд был весельчаком и повесой, его главным занятием, помимо контрабанды, считались женщины – факт, который Эдвард находил тошнотворным, а Кит – поразительным.– Ох, с какой прелестной куколкой я имел дело последний раз в Лондоне, – делился впечатлениями Фрэнсис. – Ох-ох-ох, ну и плясунья!Эдвард скривился.– Благодарю покорно, у меня нет ни малейшего желания выслушивать детали твоих грязных похождений.– Что-то это подозрительно, а? Да ты, случайно, не с душком? – поинтересовался Хэммонд, заливаясь смехом.Вопрос угодил Эдварду в больное место, и он сердито ответил:– Нет, не с душком, но и не потаскун, как некоторые. Пошел вон отсюда!Они сами не заметили, как повысили голоса, и в длинной комнате с закопченными стенами и каменным полом, за несколько столетий истертым множеством ног, вдруг наступила внезапная тишина. В этот момент, как будто специально приурочив к нему свое появление, в зал вошел новый посетитель и, увидев, как все головы повернулись к нему, испуганно улыбнулся.Хозяин гостиницы, смуглый рябой мужчина, которого все – и фермеры, и контрабандисты – называли Дядей, прошипел: «А ну-ка, потише, парни!» – и шагнул вперед.– Чем могу служить, сэр? – совсем другим тоном спросил он.– Видите ли, – неуверенно ответил вошедший, – мне нужна комната на ночь. Я приехал навестить родственников, но сегодня у них не нашлось для меня места.– Что ж, это возможно, – медленно, взвешивая каждое слово, проговорил Дядя, сознавая, что находится в центре внимания, и не желая совершить ошибку на глазах у брата Кита Джарвиса.– Я хорошо заплачу, – поспешно добавил приезжий.– Ну, ладно, но только на одну ночь. У меня постоялый двор, и я не люблю, когда комнаты занимают надолго.– Буду вам очень признателен. Наверное, мне следует представиться: Николас Грей из Лондона. Студент-ботаник.– Кто-кто? – переспросил чей-то голос, и в ответ раздался приглушенный смех.– Изучаю дикие растения, – объяснил Грей, слегка покраснев. – Надеюсь составить и выпустить книгу.Раздался новый взрыв хохота, после чего присутствующие потеряли всякий интерес к новому гостю, сочтя его не стоящим внимания наивным чудаком. Только Эдвард приблизился к незнакомцу, сознавая, что поступить так его заставляет не только желание выведать подноготную странного молодого человека. Спросив. «Могу ли я присесть рядом с вами?», он опустился на стул, добавив:– Я и сам очень интересуюсь дикими цветами и могу показать вам места, где растут очень редкие виды.Серьезные глаза молодого человека с благодарностью взглянули на Эдварда.– В самом деле? Это было бы замечательно. Присоединяйтесь ко мне. Могу я предложить вам стаканчик эля?– Не откажусь, – ответил Эдвард, решая, каким из его многочисленных имен ему назваться на сей раз.Он остановился на фамилии Роулинс, которую он и его брат неоднократно использовали в прошлом.– Меня зовут Роулинс, – представился Эдвард. – Роджер Роулинс.Показалось ли ему, или в глазах Грея при этом имени что-то вспыхнуло и тут же погасло? Но если даже так, то все тут же объяснилось, ибо Николас сказал.– Как интересно, ведь это девичья фамилия моей матери. Вы родом из этих краев? Мы можем оказаться родственниками.Не заподозрив подвоха, Эдвард ответил:– Как вам сказать, и да, и нет. Родился-то я в Танбридже, но уже много лет живу здесь.– Вот как? Сомневаюсь, что у меня могли быть родственники в Танбридже. По-моему, мать никогда о таких не упоминала. Но все возможно.– А ваши родственники в Мэйфилде тоже Роулинсы? – попытался, в свою очередь, расставить западню Эдвард.Однако Николас Грей ответил, как ни в чем не бывало:– Нет, это Медли из Шардена.– И у них не нашлось для вас комнаты?– Только на эту ночь, – безмятежно отозвался Николас. – Они не ожидали меня, а завтра все будет готово.Успокоившись, Эдвард откинулся на спинку стула и одним глотком допил свой эль, после чего позволил Николасу вновь наполнить стакан. В этот момент в зале появился Кит и направился прямиком к тому столику, за которым сидел его брат.Словно по наитию, контрабандист с первого взгляда понял, что человек, с которым так мило беседует Эдвард, несмотря на его угловатое телосложение и привлекательное лицо, – офицер полиции. Джарвис хорошо знал, какие коварные методы зачастую использует таможенная служба в борьбе против контрабандистов, посылая для сбора сведений секретных агентов, по внешнему виду которых никак нельзя было заподозрить, где они служат. Знал он и о подавляемой и тщательно скрываемой в течение многих лет слабости Эдварда, хотя брат не подозревал об этом. Сейчас, глядя на Эдварда, Кит сказал себе: «Если так будет продолжаться, придется от него избавляться».Заняв последнее свободное место за столом, как раз рядом с Греем, Кит вкрадчиво начал:– Не имею чести знать вас, сэр, но буду рад познакомиться. Я – Джон Гибб из Коггин-Милл, торговец рыбой. А вы?– Николас Грей, господин Гибб. Будущий автор – во всяком случае, надеюсь им стать – книги о дикорастущих цветах.– О цветах, вот как? Что ж, если вы собираетесь бродить по нашим лесам в поисках своих цветов, советую вам быть поосторожнее и возвращаться до темноты.Грей недоумевающе поднял брови, но затем понимающе кивнул:– Вы хотите сказать, из-за контрабандистов?Кит разразился смехом.– Контрабандисты? Нет, дорогой мой, ни в коем случае. Они не сделают ничего плохого такому безобидному человеку, как вы. Нет, сегодня в Мэйфилде появилась новая, куда более страшная угроза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160