Она даже не прислушивалась к судебной процедуре. За одно это Ричард готов был растерзать ее.Фермер встал и достал с полки еще одну бутылку, чтобы прихватить ее в постель. Он будет лежать в тепле, наслаждаться выпивкой и размышлять, на ком бы ему теперь жениться. В этот момент Ричард почувствовал озноб – в доме вдруг почему-то стало очень холодно.– Будь ты проклята, Смуглая Леди, – выругался он. – Сегодня у меня нет настроения играть с тобой. Оставь меня в покос и убирайся!Мейнард начал подниматься по той самой лестнице, где когда-то впервые увидел ее.– Убирайся к черту, – еще раз повторил он.Внезапно она возникла прямо перед ним. Прядь черных волос выбилась из-под чепца и упала на лицо. Ричарда в который раз поразила и ее красота, и бесконечная печаль.– Прочь с дороги, – пробормотал он.Она не двинулась, и у Ричарда по спине впервые пробежал холодок страха.– Исчезни! – уже громче приказал он.Не сводя с него скорбных глаз, привидение подняло руку, и Ричарду показалось, что в ней мелькнул серп. Он знал, что Смуглая Леди не может причинить ему вреда, что это бестелесный призрак, видение, явление из другого мира, но уже не мог бороться с охватившим его безрассудным, неимоверным страхом. Он повернулся, чтобы бежать от нее, но его непослушные ноги вдруг подкосились и разъехались в разные стороны.С душераздирающим воплем Ричард рухнул головой вниз и пролетел вдоль всей лестницы, с силой ударившись головой о ее подножие. Раздался отвратительный хруст – это сломалась его шея. Воцарилась тишина. Смуглая Леди, рыдая, соскользнула вниз по лестнице и, пролетев мимо распростертого тела, навсегда покинула Бэйнденн. Глава тридцать вторая Утренний туман медленно рассеивался, уступая место яркому, кричащему солнечному свету, так не соответствующему предстоящему печальному действу. Вокруг Хоршемской тюрьмы уже собралась шумная, гогочущая, настроенная как следует насладиться ожидаемым зрелищем толпа. Разносчики предлагали свой товар, дети играли, женщины сосали конфеты. Ярмарочный вид и запах толпы вызывал у Бенджамина отвращение. Происходящее до ужаса походило на некий праздник; шарманщик привел обезьянку на серебряной цепочке, а один предприимчивый лоточник торговал черноволосыми куклами с веревкой вокруг шеи и ярлыком «Ведьма» на груди. С каким удовольствием Бенджамин поубивал их всех, если бы мог! Не в силах оставаться среди этого сброда, он вошел в трактир, чтобы хоть чуть-чуть притупить свои чувства алкоголем. Он еще стоял у прилавка, когда разноголосое «О-ох!» толпы сообщило ему, что ворота тюрьмы распахнулись. Оказавшись на самом краю людского моря, Бенджамин вынужден был силой проложить себе дорогу и, наконец, окровавленный и задыхающийся, оказался у ворот, откуда как раз выезжала телега с приговоренными.Их было четверо – Дженна и трое мужчин. Томас Герни из Хенфилда, осужденный на смерть за кражу кошелька, шляпы и двух серебряных колец, а также Ричард Майзи и Эндрю Вотерс из Бакстеда, виновные в похищении хромой кобылы, двух сыров, куска масла, окорока, юбки и ковра. Все они сидели на дне телеги, держа за спиной закованные в кандалы руки. Черные волосы Дженны были спрятаны под грубым серым чепцом, чтобы палачу было удобнее надеть ей на шею веревку.Бенджамин окликнул ее, но Дженна не оглянулась – наверное, решил он, боится расплакаться и осрамиться на людях.Шумная процессия двинулась к площади, где должна была состояться казнь. Из толпы доносились оскорбления, проклятия, вопли «Прислужница Сатаны». Когда впереди замаячила виселица с четырьмя петлями, раздались возгласы одобрения. Возле виселицы, разговаривая с палачом, стоял сэр Эдвард Биллингем, шериф графства Суссекс, готовый, если понадобится, с помощью отряда вооруженных стражников силой поддерживать порядок во время казни.Ценой неимоверных усилий Бенджамин пробился к самой повозке и попробовал уцепиться за нее, крича: «Дженна, я здесь! Мужайся, любовь моя. Я здесь, с тобой!», но один из стражников грубо оттолкнул его.Плотник изо всех сил старался удержаться на ногах, опасаясь быть затоптанным толпой. Не отрывая глаз от Дженны, он увидел, как она робко и слабо улыбнулась ему. Наконец повозка остановилась под самой перекладиной.– Вначале женщину, – распорядился шериф, и толпа откликнулась восторженным ревом.Потом зазвонил колокол, возвещая, что пришло время казни, и наступила тишина.Бенджамин на мгновение прикрыл глаза, а когда вновь открыл их, то увидел, что Дженна, уже с веревкой на шее, в отчаянии озирается, ища его взглядом. И вот она увидела его. Его любимая увидела его!..И когда палач стегнул лошадь по крупу, повозка дернулась из-под виселицы, Джснна успела подарить ему последнюю, прекрасную, долгую, грустную улыбку и потом, очень медленно, задергалась в дикой пляске смерти…
На долину опускалась ночь, и с ней – тишина. К западу от маленького коттеджа Даниэля, за прудом с пляшущими по его глади серебряными огоньками, клонилось к закату солнце. Полыхающие багрянцем облака казались турнирными знаменами и вымпела ми. Появилась робкая молочно-белая круглая луна, задул упорный ночной ветерок, унося прочь остатки дневного тепла.Держа на руках ребенка, Агнес спросила.– Как ты думаешь, Бенджамин сегодня вернется? Может быть, он решил провести ночь возле Дженны?– Пойду, поищу его, – ответил Даниэль. – Он должен ехать со стороны Шардена. Держи наготове горячую похлебку, Агнес. Боюсь, сегодня будет долгая ночь.Надев шляпу и прихватив фонарь, он вышел. Оставшись одна, Агнес подбросила в огонь дров и занялась стряпней. Она успела покончить с делами, но мужчин все не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160