Двое суток наблюдая за этой борьбой жизни и смерти, Клэр стала понимать, что если жизнь имеет хоть один шанс из тысячи, то Стюарт Уэлсли не умрет.
Она испытала невольное уважение к нему, и это смутило и напугало ее. Не таким она представляла себе янки. Она и мысли не допускала, что северяне могут быть храбрыми и благородными. Ведь они были воплощением дьявола – безобразными грубыми животными, лишенными высших чувств, с невероятной жестокостью насилующими и убивающими невинных женщин и детей исключительно ради удовлетворения своих низменных инстинктов. Мог ли этот человек столь разительно отличаться от других? «Нет, разумеется, нет», – настойчиво убеждала себя Клэр. Стюарт Уэлсли, несмотря на свою храбрость и красоту, оставался для нее презренным янки. Она была уверена, что, придя в сознание, он подтвердит ее догадку и окажется таким же грубым и невоспитанным, как все янки. Но пока ничто в его поведении не вызывало нареканий. Несмотря на северное произношение, когда Стюарт непроизвольно глотал звуки и как будто шепелявил, что не могло не раздражать Клэр, он задавал вопросы голосом мягким, мелодичным, и даже его отказ от обезболивающего был вежливым и вполне разумным. На самом деле Клэр тоже не верила в чудесное действие опия, ибо по опыту знала, что, не считая наркотического опьянения, он совершенно бесполезен. Видимо, и капитан знал об этой опасности, потому и отказался от наркотика, и Клэр не могла осуждать больного за этот разумный отказ.
Бросив на стол ложку, девушка вернулась на жесткий стул у постели больного и посмотрела на пугающе бледное лицо Стюарта.
– Возможно, капитан, вы правы, что отказались от опия, но в следующий раз, когда я буду промывать вашу рану виски, вы пожалеете об отказе, – тихо произнесла Клэр. – Вам придется испытать все муки ада.
Казалось бы, страдания врага она должна воспринимать как заслуженную им кару, но Клэр почему-то не испытывала удовлетворения. Напротив, она старалась придумать способ, позволявший уменьшить боль.
* * *
– Сообщение… срочное сообщение… немедленно передать Шерману… – хриплый крик вырвал Клэр из глубокого сна.
Не понимая, что происходит, она вскочила со стула и, шатаясь, направилась к раненому. В комнате было темно, только сквозь маленькое оконце под потолком струился серебристый свет луны. Одинокая свеча, которую Клэр зажгла вечером, оплыла и погасла. Встряхнув головой, девушка отогнала остатки сна. Быстро чиркнув спичкой, она зажгла новую свечу и повернулась к Стюарту.
Широко раскрытые серые глаза смотрели на Клэр невидящим взглядом. Руки капитана беспокойно двигались, то сжимая, то разжимая края матраса. Одеяло валялось на полу. Видимо, он сбросил его в тщетной попытке охладить тело. Он весь горел, и Клэр почувствовала жар, приближаясь к кровати.
Неожиданно Стюарт приподнялся на локте и с такой силой схватил ее за юбку, что девушка с трудом сохранила равновесие.
– Сообщение! – снова закричал он. Безумные глаза блестели от лихорадки. – Я не могу погибнуть! Не могу!
– Капитан Уэлсли, – как можно спокойнее произнесла Клэр, отчаянно пытаясь высвободить юбку из его сильных пальцев. – Капитан Уэлсли, отпустите меня. Я принесу вам воды.
Но Стюарт не слышал ее. Он сжимал пальцы все сильнее и смотрел на Клэр так свирепо, что она испугалась. Ей казалось, что в следующее мгновение он вцепится ей в горло.
– Капитан, пожалуйста, успокойтесь, – медленно произнесла она. – Ложитесь. Все в порядке. Вам нельзя волноваться.
– Сообщение! – хрипло повторил Стюарт.
– Тихо, тихо, – успокаивала его Клэр. – Сообщение уже доставили.
– Шерману? Он знает? – допытывался капитан.
– Да, – поглаживая его спутанные волосы, кивнула девушка. – Генерал получил ваше сообщение. Все в порядке. Успокойтесь.
Серые глаза, пристально глядевшие в ее лицо, просветлели. Рука, все еще сжимавшая ткань юбки, бессильно повисла. Раненый упал на подушки.
– Жарко, – пожаловался он. – Вся грудь горит…
– Да, я знаю, знаю, – успокаивающе промолвила Клэр. – Сейчас я вам помогу. Я принесу воды, я оботру вас.
– Нет! – возразил раненый, снова цепляясь за ее юбку. – Не уходите! Не уходите!
– Нет-нет, я никуда не уйду, – пообещала она. – Я только принесу воды. У вас жар. Успокойтесь, капитан. Я вам помогу. Все будет хорошо.
Он отпустил ее и, казалось, снова впал в забытье. Клэр подбежала к столу и налила в таз холодной воды. Вернувшись к своему пациенту, она опустилась на край постели, смочила тряпочку в воде и принялась обтирать пылающие жаром лоб и шею. Коснувшись тряпочкой рта, она попыталась влить каплю воды в потрескавшиеся сжатые губы, но тоненькая струйка пролилась на подбородок и потекла под рубашку. Стюарт лежал неподвижно, как мертвец.
– Не умирай, не умирай, проклятый янки! – яростно вскричала Клэр, словно ее приказ мог заставить его продолжить борьбу за жизнь. Но когда она расстегнула две верхние пуговицы его рубашки, то поняла, что битва проиграна. Несмотря на смену повязок, на компрессы и промывание раны виски, инфекция распространялась и состояние больного быстро ухудшалось. Ткани вокруг раны приобрели сероватый оттенок, от них исходил отвратительный запах гниющей плоти. Это были первые признаки гангрены.
– О господи! – в отчаянии прошептала Клэр и закусила губу, чтобы не закричать от ужаса. – Я вот-вот потеряю его…
Глаза Стюарта неожиданно открылись и так пристально посмотрели на нее, что Клэр от испуга слабо вскрикнула.
– Я не могу умереть, пока сообщение не передано! – внятно произнес капитан.
– Вы… – Клэр растерялась. – Вы не умрете, – вдруг пообещала она, легко касаясь пальцами его висков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111