– Вы чистили матрас для нас обоих, поэтому нет причины извиняться. Кроме того, я сомневаюсь, что выгляжу намного лучше.
Колин приподнял матрас и подтолкнул его к двери спальни, которую она выбрала. Ферн застряла в дверном проеме, борясь с кринолином и одновременно стараясь помочь ему, но вдруг запуталась в юбках, рухнула на матрас и чихнула от поднявшейся пыли.
Он посмотрел на нее, потом коротко засмеялся, отчего у Ферн побежали мурашки.
– Боюсь, из меня не выйдет хорошей горничной, – сказал он.
Ферн попыталась встать, но снова упала. На этот раз у нее была возможность ухватиться за Колина, что она и сделала, коварно потянув его за собой, когда падала навзничь.
Потеряв от неожиданности равновесие, он распластался на ней, Ферн увидела его удивленное лицо и тоже начала смеяться.
– Думаешь, это смешно, да? – спросил Колин с ноткой вызова.
– Сейчас я очень хочу найти что-нибудь смешное, – ответила Ферн.
– О, ты стала теперь беспомощной. – Глаза у него заблестели.
– Я совсем не беспомощна.
К своему удивлению, Ферн поняла, что под ее бравадой есть зерно правды, она ведь не какое-то бездеятельное, покорное существо. Хотя ее незнание – столь неожиданное для нее пару дней назад – еще оставалось источником постоянного огорчения, она все же сумела найти способ поведения даже с таким удивительным и пугающим человеком, как ее муж.
Потом Колин поцеловал ее, и прошло много времени, прежде чем они продолжили процесс водружения матраса на кровать. Когда он был на месте, Ферн достала из комода белье и нахмурилась.
– Я никогда в жизни не стелила постель, – сообщила она.
Колин поднял бровь.
– Давай сюда простыни.
– Но как вы…
– Итон, mon ange, – ответил Колин, с хлопком разворачивая верхнюю простыню. – Теперь встань здесь, и я покажу тебе, как это делается.
Ферн смущенно выполнила приказ. Когда они закончили, он растянулся на постели, а она взяла где-то найденные тряпки и стала вытирать мебель, но поднятая ею пыль немедленно оседала на только что блестящее дерево. Она чихнула.
– Брось. Ферн. Ничего хорошего ты все равно не добьешься.
Пытаясь чихать, как полагается леди, она лишь согласно кивнула.
– Уже темнеет, – добавил Колин.
– И есть хочется, – призналась она.
– Неудивительно. – Он взглянул на карманные часы. – Корзинка с едой в коридоре. Если ты сама заправишь лампы, я принесу ее, дрова, воду и чайник. Конечно, ужин будет легким, но этого должно хватить, пока утром я не схожу в деревню.
Ферн снова кивнула. Поднявшись и бросив на кровать пакетик с бумажными спичками, Колин вышел.
Как только дверь закрылась, Ферн сразу пожалела, что позволила ему оставить ее, а если бежать за ним, это означает возвращение на кухню. Она поежилась, стараясь отогнать дурное предчувствие. Видимая из окна скалистая вершина холма опускалась к деревне, вересковая пустошь и болото сплетались в предательский гобелен из вереска, лишайников и осоки. Дождь зарядил надолго, это не гроза с раскатами грома и треском молний, а равномерный ливень, затопивший, казалось, всю землю, лишивший мир красок, превративший его в сплошное болото.
Стерев пыль с одной из ламп, Ферн заправила ее, дождалась, когда древний фитилек пропитается новым маслом, затем аккуратно чиркнула спичкой и поднесла огонь к концу фитиля. Тот загорелся, хотя менее ярко, чем парафиновая свеча, но Ферн была признательна веселому огоньку, прогонявшему серость дождя и пыли. К сожалению, розовый шарик света оставил во мраке загроможденные углы комнаты, отчего мебель там казалась большими тенями. Не угрожающими, нет, скорее одинокими. Мысль была настолько смехотворной, что Ферн заставила себя громко засмеяться. Но веселья не получилось, и она решила чем-нибудь занять себя: отыскала полотенца в ящике для белья, чистые, хотя и затхлые, выложила их с Колином ночные рубашки. Конечно, рыться в чужих вещах неправильно: пусть запах его одежды теперь и знаком ей, она еще не чувствовала себя вправе трогать личные вещи мужа, тем более неношеные.
Ферн опять взялась за тряпку, пытаясь занять руки делом, чтобы не вспоминать о темной каморке с написанными там словами…
Открывшаяся дверь заставила Ферн подскочить и резко повернуться.
– Я тебя напугал, да?
От искры юмора в глазах Колина у нее сильнее забилось сердце. Это было таким настоящим, таким живым. Это была часть нового Колина, она волновала и пугала ее, вызывала желание схватить его и не отпускать.
В одной руке он нес ведро, чайник и корзину, а другой прижимал к себе большой кусок торфа. Оставив все у камина, он направился с корзиной к постели, чтобы там распаковать ее.
– На кухне я обнаружил дверь, ведущую к колодцу во дворе. Там был и внутренний резервуар, но без воды.
– При таком дожде? – удивилась Ферн, глядя, как он достает большой кусок цыпленка и картошку.
– Думаю, прохудился. – Колин осмотрел еду. – Боюсь, осталось не слишком много.
– Хватит. Теперь я рада, что мы не остановились перекусить, – сказала она. В пути ее возмущало нетерпение мужа.
Пока он делил еду на две равные части, в желудке у Ферн заурчало совсем не как у леди, и Колин одарил ее насмешливым взглядом, от которого сердце ее затрепетало, но по другой причине.
Она торопливо схватила тарелку и начала грызть крыло. Разумеется, ее сестра Фейт сказала бы, что раз он мужчина, то должен получить львиную долю еды, а настоящая леди должна притвориться сытой после нескольких кусочков и предложить ему остальное. Но она не Фейт и к тому же очень голодная.
Ферн ела по возможности аккуратно. Колин делал это медленно, словно хотел, чтобы его порция дольше не кончалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61