Он помнил, как длинные ноги обвивали его за талию, как в него впивались ее губы, какие нежные, тихие звуки она издавала… Это сводило с ума! Даже здесь, в доме, где полно на все готовых женщин, он обнаружил, что жаждет Стефани. Кажется, у него появилась склонность к самоистязанию.
— Что-то ты ужасно тихая, — уколол Райан, когда Стефани, так и не раскрыв рта, молча продолжала смотреть ему в глаза. Ее глаза потемнели, стали почти черными, и Райан наконец отвел взгляд. — Тебе кошка откусила язык, Принцесса?
Речь вернулась к ней, когда Райан отвел взгляд от ее лица и стал смотреть на крепкие маленькие груди с напряженными пиками, просвечивавшими сквозь полы халата. Райан передвинулся, одной рукой держа ее за кисти рук, другой стал поглаживать ложбинку между бледными холмами. Язвительное выражение лица сменилось желанием, и она стала отчаянно сопротивляться.
— Убирайся! Хватит, повеселился. Ты больше меня и сильнее, я не могу тебя остановить…
— А разве ты хочешь меня остановить, Принцесса? — Райан прикусил ей мочку уха, и Стефани невольно содрогнулась.
— Да!
— Лгунья…
Теплые губы согрели ямочку под горлом, и Стефани попыталась вывернуться. Ее переполняла ярость: он делает такие вещи после того, как с ней поступил! Он что, действительно думает, что она легкодоступна? Она лягнула ногой и почти сбросила его, но он удержался.
Пропитанный виски, пьяный от страсти, Райан не обращал внимания на сопротивление Стефани. Свободной рукой он стащил с нее тонкое одеяние. Он ее хотел, прошлой ночью она его хотела, так почему нет? Затуманенный мозг не принимал в расчет, что Стефани ни в малейшей степени его не желала.
Ухмыляющиеся купидоны и голые нимфы на резной стенке кровати насмешливо смотрели, как Стефани сражается с превосходящим по весу Райаном. Тусклые зеркала отражали их сплетенные тела, бившиеся на кровати. В слабом свете лампы руки и ноги Стефани казались розовыми, пепельные волосы разметались, она безуспешно отбивалась от него.
— Райан! — Она била его кулаками по спине, но он, казалось, не чувствовал ударов. — Нет, пожалуйста, не надо, — плачущим голосом взмолилась она, и наконец ее мольбы достигли цели.
Райан выпустил ее и сел. Серые глаза стали как грозовые тучи.
— Что теперь? — потребовал он.
— Я не хочу, чтобы ты притрагивался ко мне. — Он цинично засмеялся, и она вздернула подбородок. — Не хочу!
— Правда? Прошлой ночью ты так не говорила…
— Забудь прошлую ночь! — Она плотно обернулась халатом и зажала его под подбородком.
— Очень удобно. Значит, я должен делать вид, что ничего не случилось? Сожалею, мисс Эшворт, но что было, то было. — Райан соскользнул с кровати и встал, глядя на нее с таким выражением, которое Стефани поняла как презрение. — У тебя меньше честности, чем у хорошей проститутки…
— Не разговаривай так со мной! — Она поднялась на кровати на колени и свирепо посмотрела на него. — Я не хотела сюда идти, и ты это прекрасно знаешь!
— Очень жаль. Я намерен оставить тебя здесь на некоторое время, хочешь ты того «ли нет.
— Я уйду! — пригрозила она. — Ты меня здесь не удержишь, Корделл!
— А ты никуда не можешь уйти одна. У тебя нет денег, и без своей сумочки ты не найдешь дорогу. Ты приклеена ко мне, как и я к тебе. — Он расстегнул штаны, чтобы заправить выбившуюся рубашку, и ухмыльнулся, видя, что Стефани отвернулась. — Не беспокойся, я тебя не изнасилую. Я бы не взял тебя, даже если бы ты была единственная женщина на свете. — Он схватил шляпу со стола и нахлобучил ее.
— Вот и прекрасно! — сказала Стефани захлопнутой двери. Мгновение она смотрела с потерянным видом, но подскочила, услышав звук ключа, повернутого в замке. Черт возьми! Он ее запер, как непослушного ребенка! Она прищурилась. Плохо он ее знает, если думает, что этим чего-то добьется…
Глава 16
— Нет, шериф, я ни за кого себя не выдаю, я не собираюсь грабить банк, — твердо повторила Стефани. — Я объяснила, кто я. Я просто хотела послать телеграмму в Нью-Йорк. Видите? Я ее уже написала на бумажке.
— Тогда почему вы не объясните получше? — Шериф Ройс одарил Стефани взглядом из-под нависших седых бровей. Он засунул руки в карманы армейского плаща, который топорщился над двойным оружейным ремнем, опоясывавшим его осанистую фигуру. — Все, что я знаю, это то, что мой заместитель обнаружил вас, когда вы рыскали по переулку, одетая как ковбой, и проследил за вами. Потом вы стали колотить в дверь телеграфа. Нарушение покоя, вот как это называется.
— Нарушение покоя — при том, что в салунах на другом конце города стоит страшный шум? Я думала, что телеграф еще открыт. В окнах горел свет, шторы были подняты…
— Гораций, я забыл опустить шторы, а свет там всегда горит, — вступил в разговор Генри Симмз, клерк телеграфа, худой человек, имевший привычку нервно подергивать ус. Его вытащили из постели, чтобы он убедился, не пропало ли что-нибудь в офисе телеграфа. Время от времени он бросал на Стефани восхищенный взгляд. Она бы недурно выглядела, если бы не потрепанная шляпа, скрывавшая пол-лица, а если бы он знал, что она женщина, он бы ни за что не дал привлечь к делу Горация Ройса. Мужчина не должен чересчур осторожничать, даже при том, что по округе рыщут отчаянные головы.
— Послушайте, шериф, почему бы вам не позволить мистеру Симмзу послать для меня телеграмму? Вы быстро выясните, что все, что я вам говорила, — правда. — Стефани старалась говорить спокойно. Это уж слишком! Она никогда в жизни не была в тюрьме, а этот злобный, противный шериф хочет запереть ее туда, если она не сумеет подтвердить свой рассказ. Какое унижение!
— Ну ладно… — Шериф с сомнением поскреб затылок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105