Феликс, опасаясь ледяного приема, сел у дальнего края ряд
ом с Мэгги. За ними пристроилась Аделина; Франческа не виделась с ней три д
ня.
Поначалу нежданное наследство привело ее в восторг, поскольку теперь у н
их появлялось какое-то подобие семьи, о чем она всегда мечтала. Больше люд
ей, похожих на них, с теми же мыслями и привычками; больше близких одного с
ними круга, в который за всю ее жизнь проникли только двое посторонних. Од
ной была Аделина, а другой Ц как ни странно, Мэгги, их горничная; даже ей Фр
анческа была рада. В их затворничестве любой гость являлся подарком, спа
сением от одиночества.
Последние три дня стали для Франчески самыми тоскливыми. Стоило ей обрес
ти близких, долгожданных, хотя и незнакомых, как ее малая семья будто расп
алась. Аделина заявила, что у нее есть некие планы, а Феликс исчез в лабора
тории Ц запирался там на весь день и держал Мэгги у себя, хотя еще недавно
велел ей туда не заходить. В результате Мэгги смогла выйти на улицу лишь в
воскресенье, да и то чтобы посетить церковь и съездить домой за сменой бе
лья. Все прочее время она сидела в лаборатории с редкими перерывами на со
н и еду, какая-то озабоченная и безрадостная. Повсюду оседала пыль. Как-то
раз, когда Франческа громко постучала в дверь и потребовала объяснений,
вместо брата ей ответила Мэгги. «Доктор очень занят, мисс Росси. Он знает,
что вы хотите помочь. Мне бы тоже хотелось, но он не позволяет. Не обижайте
сь на него, на самом деле он вас любит».
Невероятно! Услышать от собственной горничной Ц даже от Мэгги Ц слова
в защиту ее же брата!.. Это так задело Франческу, что она больше не приближа
лась к лаборатории.
Раньше Феликс ходил в церковь по воскресеньям, а теперь Ц по два раза на д
ню, говоря только: «Привет, я на мессу » , прежде чем хлопнуть дверью. Однажд
ы она проследила за ним и увидела его в обществе нескольких женщин Ц ни д
ать ни взять, кутила у стойки бара. Именно тогда она в первый раз позвонила
Аделине и… ничего не добилась.
Вот и сейчас ее дорогой братец флиртовал добрых двадцать минут с Сильвие
й Кеннеди, жившей неподалеку от Далтонской школы,Ц флиртовал у самого т
етиного гроба!
Однако худшие минуты Франческа пережила в аэропорту, когда дядя Симон Фу
бини и его дочь, кузина Летиция, прибыли из Турина на похороны. Ну почему т
ам не было Феликса!.. Дядя оказался копией отца: высокий, худощавый, широко
плечий, с выразительными руками и участливыми, глубоко посаженными глаз
ами на круглом лице. Заключив ее в объятия, он зарыдал. Кузина Летиция, нем
ного знающая английский, переводила их возгласы радости, а после добавил
а слез и объятий от себя. Кузина могла сойти за ее сестру Ц те же рыжие вол
осы, тот же фамильный нос.
В отель ехали молча. Как ни хорош он был, это все же не дом, где живут америка
нские племянница и племянник. Франческа заметила, как по дядиному лицу п
робежала тень, словно вместившая горечь неведомых ей испытаний, застави
в устыдиться черствости своего брата. Они встретились только сейчас. На
ступенях церкви Феликс узнал Симона Фубини без слов Ц может, благодаря
сходству с отцом, а может, из-за ермолки на голове. Он подошел к ним и винова
то произнес:
Ц Я Феликс. Примите мои соболезнования. Мы очень любили вашу сестру.
А теперь она лежала здесь, в гробу, перед ними. Ей уже не суждено узнать, как
гадко поступил Феликс с родней. В ее руках Ц любимые отцовские четки. Эне
я всю жизнь прожила католичкой и попросила, чтобы ее похоронили по катол
ическому обряду. Это у Росси в крови Ц от своего не отступят.
Франческа тоже решила быть твердой и хотя бы отчасти поддержать дядю Сим
она в его горе. Феликс не знал о замысле сестры. И хорошо. Добрая встряска п
ойдет ему только на пользу. Франческа договорилась со священником, котор
ый несколько раз организовывал иудео-христианские мероприятия, пытаяс
ь как-то компенсировать две тысячи лет взаимных упреков. Пастор внял ее п
росьбе. Она также попросила его поговорить с братом, но он сказал, что Фели
ксу лучше подойти самому.
Когда служба начала близиться к концу и пастор объявил: «Теперь здесь со
стоится особая церемония для наших гостей, прибывших издалека», дядя Сим
он похлопал ее по руке и вышел вперед. Он обернул вокруг шеи молитвенный л
оскут, называемый таллитом, и встал у гроба сестры. Приглашенный раввин, п
оклонившись, приблизился к Симону и надорвал у него на груди рубашку в зн
ак траура.
Франческа посмотрела на Феликса, который в свою очередь уставился на нее
полупристыженно, полууязвленно. Так ему и надо.
Позади выстроились мужчины в ермолках и таллитах Ц обряд полагалось пр
оводить в присутствии миньяна, десяти взрослых богобоязненных иудеев. Ф
ранческа нашла их в синагоге на Парк-авеню и рассказала историю своей те
ти. Ее совершенно растрогала их готовность помочь, несмотря на то что цер
емония должна была пройти в католической церкви. По счастью, американски
е церкви и синагоги время от времени проводили смешанные свадьбы. В Нью-Й
орке это случалось почти постоянно.
Дядя Симон попросил оказать ему честь и позволить самому произнести дре
внюю поминальную молитву, каддиш. Низким звучным голосом он читал нарасп
ев незнакомые слова, а кузина Летиция шепотом переводила их для Франческ
и. Было видно, что она готовилась заранее.
Ц Да возвысится и освятится великое Имя Господне Ц в мире, который Он со
творил по воле Своей.
От красоты молитвы, разносящейся эхом по церкви, на глаза Франчески наве
рнулись слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126