В Германию был заброшен агент «Франц». В Москве он проживал вместе с матерью, женой и дочерью, работал инженером в одном из московских научно-исследовательских институтов. Выходец из Германии, он хорошо знал Берлин и готов был выполнить трудную миссию.
Оказавшись в Берлине, «Франц», ничего не подозревая, нашел дом, в котором жила «Альта», вошел в квартиру. Его встретила женщина, которая выдавала себя за «Альту».
Произошла еще одна трагедия: «Франц» оказался в руках гестапо, его подвергли пыткам, и он не выдержал...
Под контролем офицера гестапо «Франц» несколько раз связывался по радио с Центром. Когда Центр потребовал от него активизации работы с «Альтой» и «Хиром», «Франц» ответил: «Вы неправильно представляете мое положение и не вправе так говорить с вашим сотрудником...» После этого связь с «Францем» прекратилась навсегда.
«Альта» не знала о том, какие сложные операции проводил Центр, чтобы восстановить с нею связь. Находясь в тюрьме, она также не знала, сколько отважных людей шли на связь с нею, но были схвачены гестаповцами.
Не выдержал допросов и пыток Рудольф фон Шелия и признался, что передавал некоторые сведения Ильзе Штёбе...
«Альта» же на допросах отрицала все, пока была такая возможность. Когда же это стало невозможным, она всю вину взяла на себя. Сделав «частичные признания», заявила следователям, что передавала некоторые сведения одному русскому журналисту, который давно уже покинул Берлин.
1 октября 1942 года следователи устроили встречу Ильзе Штёбе с Карлом Хельфрихом. В это время Ильзе еще надеялась выкрутиться и держалась уверенно. Она напомнила Карлу, что он должен держаться обусловленной с ней ранее версии: он давал ей газетные материалы из иностранных изданий.
Свидание в камере длилось несколько минут, и было, видимо, рассчитано следователями на то, что после встречи с мужем Ильзе даст полные показания, надеясь, что ей сохранят жизнь.
В октябре Ильзе Штёбе узнала об аресте Рудольфа фон Шелия. Ее еще несколько раз допрашивали. Хабеккер устроил ей еще одно свидание с Хельфрихом. На этот раз Ильзе выглядела изможденной, было видно, что она сильно устала и физически, и морально. Она сказала Хельфриху, что была на очной ставке с Шелия, который «полностью пал» и во всем признался.
Ильзе сказала мужу:
- Создалось критическое положение. Не забывай наш разговор. Ты выживешь...
12 декабря на последней встрече с Ильзе Штёбе присутствовали Карл Хельфрих и ее сводный брат Курт Мюллер. Ильзе сообщила, что 14 декабря состоится суд, от которого она уже ничего хорошего для себя не ждет. Она сказала Карлу:
- Для тебя нет никакой опасности. Мои показания касаются лишь меня...
Обращаясь к Курту, попросила его оставаться таким же, как есть, и продолжать борьбу...
14 декабря 1942 года в Берлине состоялось заседание имперского суда. Выступая с последним словом перед судьями, «Альта» сказала:
- Я не совершила ничего несправедливого. Подвергая меня казни, вы совершаете убийство...
После слушания дела в суде, в ходе которого Ильзе Штёбе и Рудольф фон Шелия были приговорены к смертной казни, «Альта» написала Карлу Хельфриху короткое письмо. В конверт была вложена ее золотая цепочка. Она носила ее много лет и просила Хельфриха взять эту цепочку себе. «Моя судьба решена, - писала Ильзе. - Мне нет необходимости клясться тебе в том, что я не совершила предательства. Твои родители, мама и все, кто знал меня, будут единодушны в моей честности. Именно это и может несколько облегчить мне и вам этот жестокий конец!»
После суда Ильзе Штёбе было предоставлено формальное право написать завещание. Она сделала это.
Вот этот документ.
Мое последнее желание.
Моей полной наследницей назначаю мою мать, Фриду Штёбе. Это наследство охватывает всю домашнюю обстановку квартиры на Ахорналлее 48, которую снимал Карл Хельфрих. К обстановке относится все, что находится в квартире, за исключением одежды доктора Хельфриха. Сюда относятся также все мои личные носильные вещи. Кроме того, я оставляю моей матери небольшую дачу в Швейцарии. Прошу предупредить об этом управляющего Георгеса Альта, Фрауефельд, Швейцария, Кредитное общество.
Свидетельство об этом находится среди ценных вещей, которые я здесь сдала. Прошу передать его моей матери.
Наконец, я оставляю моей матери широкий браслет и мое кольцо. Все остальные ценности, находящиеся среди вещей, передать также моей матери.
Прошу мою мать распределить их следующим образом:
Часы передать моему брату. Тонкий браслет передать моей золовке Валли, пудреницу - Рени, ручку - Эдгару Рихтеру .
276 рейхсмарок передать моей матери с указанием, что все деньги из этой суммы предназначаются для покрытия моего долга государству, который составляет 350 рейхсмарок. Для покрытия этого долга прошу не описывать мои вещи, а предоставить моей матери возможность покрыть эту сумму .
Ильзе Штёбе. Берлин. 22 декабря 1942 года.
Завещание Ильзе Штёбе не было выполнено фашистскими властями. Все ее вещи и имущество рассматривались как «состояние врага» и были конфискованы и распроданы. Ни мать Ильзе, ни родственники ничего не получили из ее личных вещей.
В квартире Ильзе Штёбе и Карла Хельфриха висела картина художника Татра «Голубые горы». Она тоже была продана за бесценок одному из тюремщиков.
Ильзе любила эту картину. За голубыми горами она видела горизонт, к которому шла всю свою короткую жизнь. За теми голубыми горами скрывалась мирная счастливая жизнь...
Ильзе Штёбе любила жизнь и защищала ее как умела и как могла.
В ночь перед казнью «Альта» сказала немке Тухола, которая с августа по декабрь 1942 года сидела с ней в одной тюремной камере:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149