ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
..
Возвратившись домой, он сообщил Шарлотте неприятное известие. Они быстро пересмотрели все находящиеся дома записи, пытаясь найти то, что каким-то образом могло заинтересовать гестапо или дать повод для вопросов об их знакомстве с Ильзе Штёбе. Затем Кегель обсудил с женой, как и что ей говорить в случае его ареста. Шарлотта предложила Герхарду на некоторое время уехать в Швейцарию, но он отказался, побоявшись неосторожными действиями привлечь к себе внимание агентов государственной тайной полиции.
17 сентября в Бреслау умер отец Кегеля, и он уехал на похороны. Когда же в конце сентября Герхард возвратился в Берлин и вышел на работу, то понял, что сведения об аресте Ильзе Штёбе и Карла Хельфриха гестапо продолжает держать в секрете. В министерстве иностранных дел об арестованных никто не вспоминал. Сообщить в Москву об аресте «Альты» Кегель не мог: у него не было связи с Центром...
В конце сентября Кегелю позвонил советник Ламла. В 1941 году они вместе работали в германском посольстве в Москве, и Кегель еще тогда понял, что Ламла не просто сотрудник посольства.
Звонок Ламлы насторожил Кегеля. Он понимал, что этот человек, который уже год после их возвращения из Москвы ни разу не беспокоил его, просто так звонить не стал бы. Что-то серьезное заставило Ламлу вспомнить о нем, Герхарде Кегеле.
Ламла, предвидя тревожные размышления, постарался успокоить Кегеля.
- Меня попросил один важный чиновник, фамилию которого я вам назвать не могу, уточнить некоторые данные...
Стараясь быть предельно любезным, Кегель спросил:
- Но смогу ли я чем-либо вам помочь?
Бывший заведующий канцелярией посольства Германии в Москве ответил:
- Думаю, что сможете, Герхард. Вспомните, перед тем как начать работу в русской столице, вы, насколько я знаю, трудились в Варшаве. Не были ли вы там знакомы с господином Гернштадтом? - Ламла секунду помолчал и добавил: - Его звали Рудольф, он работал корреспондентом газеты «Берлинер тагеблатт»...
- Да, конечно, - спокойно ответил Кегель. - В немецкой колонии в Польше все знали Рудольфа Гернштадта. До назначения на должность сотрудника внешнеторгового отдела посольства я тоже работал там иностранным корреспондентом. Мне приходилось сталкиваться с Гернштадтом. Но близко мы знакомы не были. Хотите, я вам дам совет? - спросил он затем.
- Не откажусь, - ответил советник.
- О Гернштадте мог бы вам подробнее рассказать бывший пресс-атташе и представитель НСДАП в Москве господин Штайн. В настоящее время он работает правительственным советником в министерстве пропаганды. Штайн был в свое время пресс-атташе в немецком посольстве в Варшаве и должен хорошо знать Гернштадта. Именно Штайн познакомил меня с Гернштадтом в Польше. Я был новичком в журналистике, а Гернштадт, как сказал Штайн, являлся лучшим немецким корреспондентом. Господин Мольтке, бывший посол в Варшаве, тоже дружил с Гернштадтом и мог бы вам многое рассказать о нем, - закончил Кегель.
- Штайна я смогу найти, а утруждать такими пустяками Мольтке мне не хочется. Меня попросили выяснить одну деталь, которую вы, возможно, случайно знаете. Необходимо уточнить, был ли Гернштадт немецким журналистом в Москве и был ли он выдворен из СССР в 1933 году.
Кегель рассказал, что, находясь в Варшаве, слышал от Штайна, что Гернштадт работал в Москве и то ли в 1933, то ли в начале 1934 года был выдворен из СССР с группой других немецких журналистов. Но как и почему это произошло, сказать не может.
- А вы не знаете, где сейчас работает Гернштадт? - поинтересовался Ламла.
- После возвращения из Варшавы я с ним ни разу не встречался, - ответил Кегель.
Ламла поблагодарил Кегеля, сказал, что этих сведений ему вполне достаточно, и на этом их разговор завершился.
На первый взгляд в вопросах Ламлы не было ничего подозрительного. Кегель еще раз тщательно проанализировал все вопросы советника, их последовательность и наконец понял, что Ламла, прикрываясь интересами какого-то третьего лица, хотел проверить, будет ли Кегель скрывать факт своего знакомства с евреем Гернштадтом, который давно исчез из Германии, и даже в гестапо не было данных о том, где он находится. Может быть, Ламла ждал, что Кегель скажет неправду? Скорее всего, именно для этого он и звонил. Видимо, гестаповцы всякими путями проверяют всех знакомых Ильзе Штёбе.
В своих записках Герхард Кегель рассказывал: «...Кое-что для меня оставалось все же неясным. В любом случае мне следовало быть предельно осторожным. Я считал, что серьезная опасность нависла также и над Шелия. Ведь бывшим сотрудникам посольства в Варшаве было известно, что он как раз в последние предвоенные годы часто встречался с Гернштадтом. Мне следовало как-то предупредить Шелия об опасности. Если в руках гестапо окажется и он, то судьба Ильзе Штёбе будет решена...»
Герхард Кегель должен был предупредить Шелия, не подвергая опасности самого себя. Он решил еще раз поговорить с Шаффарчиком и под благовидным предлогом поинтересоваться, находится ли Шелия в Берлине. В беседе с Шаффарчиком выяснилось, что Шелия выехал в Швейцарию в служебную командировку. Герхард Кегель почувствовал облегчение, надеясь, что командировка Шелия в нейтральную страну будет продолжаться бесконечно. Но он ошибся. Шелия возвратился в Берлин и в октябре 1942 года был арестован. Видимо, до этого времени у гестаповцев не было оснований подозревать Рудольфа фон Шелия. Основания появились в октябре, когда гестапо удалось схватить советского агента «Франца», который был направлен для восстановления - в который раз! - связи с «Альтой» и имел при себе фотокопии расписок Шелия за полученное вознаграждение за переданные «Альте» материалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Возвратившись домой, он сообщил Шарлотте неприятное известие. Они быстро пересмотрели все находящиеся дома записи, пытаясь найти то, что каким-то образом могло заинтересовать гестапо или дать повод для вопросов об их знакомстве с Ильзе Штёбе. Затем Кегель обсудил с женой, как и что ей говорить в случае его ареста. Шарлотта предложила Герхарду на некоторое время уехать в Швейцарию, но он отказался, побоявшись неосторожными действиями привлечь к себе внимание агентов государственной тайной полиции.
17 сентября в Бреслау умер отец Кегеля, и он уехал на похороны. Когда же в конце сентября Герхард возвратился в Берлин и вышел на работу, то понял, что сведения об аресте Ильзе Штёбе и Карла Хельфриха гестапо продолжает держать в секрете. В министерстве иностранных дел об арестованных никто не вспоминал. Сообщить в Москву об аресте «Альты» Кегель не мог: у него не было связи с Центром...
В конце сентября Кегелю позвонил советник Ламла. В 1941 году они вместе работали в германском посольстве в Москве, и Кегель еще тогда понял, что Ламла не просто сотрудник посольства.
Звонок Ламлы насторожил Кегеля. Он понимал, что этот человек, который уже год после их возвращения из Москвы ни разу не беспокоил его, просто так звонить не стал бы. Что-то серьезное заставило Ламлу вспомнить о нем, Герхарде Кегеле.
Ламла, предвидя тревожные размышления, постарался успокоить Кегеля.
- Меня попросил один важный чиновник, фамилию которого я вам назвать не могу, уточнить некоторые данные...
Стараясь быть предельно любезным, Кегель спросил:
- Но смогу ли я чем-либо вам помочь?
Бывший заведующий канцелярией посольства Германии в Москве ответил:
- Думаю, что сможете, Герхард. Вспомните, перед тем как начать работу в русской столице, вы, насколько я знаю, трудились в Варшаве. Не были ли вы там знакомы с господином Гернштадтом? - Ламла секунду помолчал и добавил: - Его звали Рудольф, он работал корреспондентом газеты «Берлинер тагеблатт»...
- Да, конечно, - спокойно ответил Кегель. - В немецкой колонии в Польше все знали Рудольфа Гернштадта. До назначения на должность сотрудника внешнеторгового отдела посольства я тоже работал там иностранным корреспондентом. Мне приходилось сталкиваться с Гернштадтом. Но близко мы знакомы не были. Хотите, я вам дам совет? - спросил он затем.
- Не откажусь, - ответил советник.
- О Гернштадте мог бы вам подробнее рассказать бывший пресс-атташе и представитель НСДАП в Москве господин Штайн. В настоящее время он работает правительственным советником в министерстве пропаганды. Штайн был в свое время пресс-атташе в немецком посольстве в Варшаве и должен хорошо знать Гернштадта. Именно Штайн познакомил меня с Гернштадтом в Польше. Я был новичком в журналистике, а Гернштадт, как сказал Штайн, являлся лучшим немецким корреспондентом. Господин Мольтке, бывший посол в Варшаве, тоже дружил с Гернштадтом и мог бы вам многое рассказать о нем, - закончил Кегель.
- Штайна я смогу найти, а утруждать такими пустяками Мольтке мне не хочется. Меня попросили выяснить одну деталь, которую вы, возможно, случайно знаете. Необходимо уточнить, был ли Гернштадт немецким журналистом в Москве и был ли он выдворен из СССР в 1933 году.
Кегель рассказал, что, находясь в Варшаве, слышал от Штайна, что Гернштадт работал в Москве и то ли в 1933, то ли в начале 1934 года был выдворен из СССР с группой других немецких журналистов. Но как и почему это произошло, сказать не может.
- А вы не знаете, где сейчас работает Гернштадт? - поинтересовался Ламла.
- После возвращения из Варшавы я с ним ни разу не встречался, - ответил Кегель.
Ламла поблагодарил Кегеля, сказал, что этих сведений ему вполне достаточно, и на этом их разговор завершился.
На первый взгляд в вопросах Ламлы не было ничего подозрительного. Кегель еще раз тщательно проанализировал все вопросы советника, их последовательность и наконец понял, что Ламла, прикрываясь интересами какого-то третьего лица, хотел проверить, будет ли Кегель скрывать факт своего знакомства с евреем Гернштадтом, который давно исчез из Германии, и даже в гестапо не было данных о том, где он находится. Может быть, Ламла ждал, что Кегель скажет неправду? Скорее всего, именно для этого он и звонил. Видимо, гестаповцы всякими путями проверяют всех знакомых Ильзе Штёбе.
В своих записках Герхард Кегель рассказывал: «...Кое-что для меня оставалось все же неясным. В любом случае мне следовало быть предельно осторожным. Я считал, что серьезная опасность нависла также и над Шелия. Ведь бывшим сотрудникам посольства в Варшаве было известно, что он как раз в последние предвоенные годы часто встречался с Гернштадтом. Мне следовало как-то предупредить Шелия об опасности. Если в руках гестапо окажется и он, то судьба Ильзе Штёбе будет решена...»
Герхард Кегель должен был предупредить Шелия, не подвергая опасности самого себя. Он решил еще раз поговорить с Шаффарчиком и под благовидным предлогом поинтересоваться, находится ли Шелия в Берлине. В беседе с Шаффарчиком выяснилось, что Шелия выехал в Швейцарию в служебную командировку. Герхард Кегель почувствовал облегчение, надеясь, что командировка Шелия в нейтральную страну будет продолжаться бесконечно. Но он ошибся. Шелия возвратился в Берлин и в октябре 1942 года был арестован. Видимо, до этого времени у гестаповцев не было оснований подозревать Рудольфа фон Шелия. Основания появились в октябре, когда гестапо удалось схватить советского агента «Франца», который был направлен для восстановления - в который раз! - связи с «Альтой» и имел при себе фотокопии расписок Шелия за полученное вознаграждение за переданные «Альте» материалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149