В последней статье говорится о знаменитостях, поддерживающих «Морских ежей», и даже приведена цитата «Джеймса Б. Стамарти» (я полагаю, имелся в виду Джимми, фамилию неправильно написали): «Каждый ребенок, не важно, насколько он беден, должен получить шанс хотя бы раз в жизни нырнуть в океан».Брат Дженет не был сложным человеком, и причины, по которым он оставил такое завещание, тоже весьма просты. Наверное, он думал, что подводный мир поможет этим детям так же, как помог ему. Пусть Клио кипит от злости, но она не идиотка, чтобы опротестовывать завещание. Одни только заголовки смогут разрушить ее карьеру («Вдова поп-звезды собирается отсудить деньги у детской благотворительной организации»). Как и говорила Дженет, если бы Клио хотела заполучить деньги Джимми, куда разумней было бы затеять бракоразводный процесс, а не убивать мужа. И если все же она его убила, то ею двигали совсем другие мотивы.И быть может, мне удастся выяснить, какие именно, ровно в полдень послезавтра, когда в конце рыбацкого причала на Силвер-Бич зазвонит телефон-автомат. Может, позвонит сама Клио, а может, кто-то из ее свиты.А возможно, телефон вообще не зазвонит, и тогда я снова окажусь в тупике. Может статься, она так и не заметит диск с «Устрицей Синди» и номером телефона. Что, если у нее аллергия на капусту и она просто выкинула пакет в мусорное ведро?– Джек.Это Эмма, подкралась ко мне, как в старые времена. Только от ее навязчивости не осталось и следа. Она определенно чем-то взволнована и смущена.– У тебя есть кредитка? – спрашивает она. – Потому что я еще не придумала, как заставить газету за это заплатить. Но я придумаю, не волнуйся. Подкараулю Аксакала между пяти– и шестичасовой летучкой.– Заплатить за что? – интересуюсь я.– За билет на самолет до Лос-Анджелеса. Вот, смотри. – Она протягивает мне распечатку сообщения «Ассошиэйтед Пресс». Но прежде чем я успеваю прочесть, Эмма выпаливает: – Вчера стреляли в Тито Неграпонте.– Срань господня, – вырывается у меня. – Ты была права…– Он не умер. Его в тяжелом состоянии поместили в «Синайские кедры». Хочешь попытаться взять у него интервью?Я поражен:– Ты это серьезно? Хочешь, чтобы я сел в самолет и погнался за материалом, как настоящий журналист?Эмма касается рукой моего плеча, как будто хочет снять невидимую ворсинку:– Ты должен мне обещать, что будешь осторожен.А я уже роюсь в своем столе в поисках запасных блокнотов и ручек.– Эмма, ты была права. Ты была права на все сто!– Да, на то похоже.– Кто-то убивает бывших «Блудливых Юнцов»! – Затем я ладонями сжимаю ее бледное испуганное лицо и страстно целую в лоб прямо здесь, в редакции, перед лицом Господа нашего, помощников редакторов, перед всеми. 23 Когда я прилетел в Лос-Анджелес, было уже десять тридцать вечера. В большинство больниц можно попасть в любое время суток, поэтому я удивился, когда ночные дежурные «Синайских кедров» отправили меня восвояси. Моей следующей остановкой был приемный покой «Скорой помощи», но моя душещипательная ложь не растопила холодного сердца старшей медсестры, кинувшейся мне наперерез с грацией Марио Лемье. Марио Лемье (р. 1965) – легенда мирового хоккея.

Сперва я подумал, что проблема во мне, что я разучился убалтывать людей, просидев столько времени за некрологами. А затем вспомнил, что «Синайские кедры» – это своеобразный «Спаго» «Спаго» – известный ресторан в Голливуде, посещаемый знаменитостями.

среди больниц; каждая звезда шоу-бизнеса так или иначе да побывала здесь. Мадонна и жена Майкла Джексона предпочли родить своих детей именно в этих стенах, а Лиз Тейлор Майкл Джексон (р. 1958) – американский поп-певец, был женат на Лизе Марии Пресли, дочери Элвиса. Элизабет Тейлор (р. 1932) – британская киноактриса.

здесь делали операцию на мозге. Именно сюда привезли Спилберга после автомобильной аварии, и здесь же умер от сердечного приступа восьмидесятидвухлетний Фрэнсис Альберт Синатра. Фрэнсис Альберт Синатра (1915–1998) – американский эстрадный певец и киноактер.

Это место постоянно осаждают стервятники из желтой прессы, прикидывающиеся невинными овечками и сующие мелкие купюры направо и налево. Не удивительно, что охрана бдит.Поэтому я отступил в сносный мотель на бульваре Уилшир неподалеку от Альварадо-стрит, где и задремал под шум дождя с банкой «спрайта» в одной руке и плейером «Сони» с бесконечными записями Джимми Стомы в другой. Очередной трек ритм-гитары показался мне смутно знакомым, что странно, потому что это был первый файл песни – «Г1трк01», – который я прослушал. А на следующее утро я поймал себя на том, что напеваю эту мелодию в душе, и всю дорогу до «Кедров» она звучала у меня в голове. И вот теперь я стою в лифте, держа в руках огромную нелепую вазу, полную свежесрезанных гвоздик, подсолнухов и маргариток.Цветы могут послужить пропуском куда угодно, если дело касается больниц. Я сказал в регистратуре, что хочу отнести их своему брату из палаты 621. Из-за того что у меня были заняты руки и я вроде как хорошо тут ориентируюсь, меня не заставили расписываться в журнале посещений; и вот он я, с пластиковой карточкой посетителя на груди, еду в лифте на шестой этаж.Тито Неграпонте поступил в больницу под своим настоящим именем – это я выяснил еще раньше, когда позвонил и представился сотрудником цветочного магазина. Я узнал номер его одиночной палаты с такой легкостью, что понял: ни «Грэмми», ни пулевое ранение не помогли бас-гитаристу попасть в список привилегированных персон больницы. Я полон надежд взять у него интервью с глазу на глаз – но прямо перед моим носом дверь палаты распахивает суровый Детектив полиции Лос-Анджелеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111