– Смотри, что я имел в виду, говоря о полицейском образе мышления. Они думают, что у них иммунитет.
– Да, – откликнулся Денни. – Иммунитет. – Позже он спросил у Молли, что это такое.
Они закрыли дверь и вошли в пустой дом. Бад никогда бы не подумал, что здесь живет федеральный агент. Это был типичный пригородный дом Майами: три спальни, две ванных, ничего особенного. Воры осторожно продвигались по комнатам.
– Плохо, что мы ничего не воруем, – размышлял Бад.
– А хочется? – спросил партнер. – Ради старых времен?
– А что?
– Я видел в одной комнате проигрыватель для компакт-дисков.
– О, – сказал Бад ехидно. – Это что же, тридцать баксов? А может сорок?
– Нет, мистер, это «Сони».
– Забудь. А теперь давай мне бумаги.
В плену Билл Хоукинс согласился известить свою семью, что он находится вне города, на секретном задании.
Однако агент выразил нежелание повторно позвонить в офис ФБР и наврать о своей болезни. Чтобы побудить его к этому, Молли сочиняла множество таинственных записок и другой корреспонденции, из которой было понятно, что Хоукинс – был не самый лояльный правительственный служащий. В эти записки входили указанные в книжках агента телефонные номера Советского посольства и Кубинского отдела по особым интересам в Вашингтоне. Молли также приложила банковский чек на сумму 25 тысяч долларов и подозрительный депозит на имя Билла Хоукинса – депозит, который Молли собственноручно сделала в Майамском филиале Национального объединения «Кредиты и сбережения». Целью этих маневров было сфабриковать сомнительное «дело», за которое несмотря на его небрежность, Биллу Хоукинсу было бы довольно трудно оправдаться перед своими коллегами в ФБР.
Если агент Хоукинс исчезнет, кто-нибудь наверняка придет искать улики в доме.
Молли вверила банковскую квитанцию, телефонные номера и другие фальшивые свидетельства Баду и Денни, чья миссия была расположить материал на видном месте в спальне Билла Хоукинса.
Бад выбрал второй ящик тумбочки. Он положил конверт под две нераспечатанные коробки с презервативами малинового цвета. Номер на коробках свидетельствовал, что агент ФБР использует маленькие резинки! – Еще один стереотип рухнул.
Денни восхищался двенадцатидюймовым телевизором, как будто это был какой-то раритет. – Господи, Бад, ты не поверишь.
– Только не говори мне, что он черно-белый.
– Да. Ты знаешь, когда я в последний раз смотрел такой?
– Малая Гавана, – сказал Бад. – Двухэтажная квартирка на 12-й Авеню. Я помню.
– Ты вспомни, что мы за него получили.
– Да уж. Тринадцать долларов, черт возьми. – Они отдали его человеку по имени Толстый Джек на 79-й улице около бульвара. Бад не выносил Толстого Джека, и не только потому, что тот был дешевкой, но еще и потому, что он вонял, как грязные носки. Однажды Бад стащил ящик шариковых дезодорантов с грузовика и отдал его Толстому Джеку в качестве премии. Толстый Джек всунул ему восемь баксов и сказал, что никто никогда не будет использовать шариковые дезодоранты, потому что они вызывают рак подмышек.
– Ну, не знаю, – проговорил Денни. – Я думал, что в ФБР платят большие бабки.
– Кто знает, может он их все тратит на одежду. Пошли отсюда. – Бад Шварц хотел быть далеко, когда придет какой-нибудь почтальон и заметит, что случилось с передней дверью.
Денни включил телевизор и сказал:
– Неплохая картинка. – Только что начались дневные новости.
– Я сказал, пойдем, Денни.
– Подожди, смотри сюда!
Показывали человека плотного телосложения, в ботинках для гольфа, которого поднимали на носилки. Его рубашка была в крови, но глаза были наполовину открыты. Кислородная маска закрывала лицо и нос, но подбородок двигался, как будто он хотел что-то сказать. Ведущий рассказывал, что этот инцидент произошел в новом курортном месте Фалькон Трейс, около Кей Ларго.
– Лоу! Он сделал это! – воскликнул Денни. – Ты был прав.
– Беда только в том, что это не Кингсбэри.
– Ты уверен?
Бад сел перед телевизором. Комментатор рассказывал историю спортсмена, его карьеру. Фотография Джейка Харпа, сделанная в лучшие времена, появилась на экране.
Денни спросил: – Кто это, черт возьми?
– Не Кингсбэри, – зло усмехнулся Бад. Эта ошибка подтвердила его худшие сомнения в квалификации Лоу как убийцы. Это было невероятно. Эта задница умудрилась выстрелить в другого парня.
– Знаешь что? – сказал Денни. – Это «Кадиллак» Джейка Харпа, из которого я однажды стянул кассеты. Это тот парень? Этот? Он?
Бад ответил: – Я в этом не разбираюсь. – Вся та чепуха, которую произносил комментатор о достижениях Харпа в спорте, была для него китайской грамотой. Для Бада гольф был такой же иностранщиной, как поло. Только в поло не играет так много толстых богатых парней.
– А главное, поймали ли они стрелявшего?
Денни ответил: – Говорят, он скрылся в лодке.
Никто не арестован. Нет мотивов, как они говорят.
Бад попытался представить Лоу из Куинса за рулем скоростной лодки, гнавшего к океанскому горизонту.
– Козел несчастный, – заключил Денни.
– Да, но я полагаю, его босс на Севере не будет сильно взволнован. Подумаешь, стрельнули не в того.
– Он еще жив. Серьезное ранение, но положение стабильное, как они говорят.
Бад сказал, что не так уж это важно. – А дело в том, что все весьма хреново. Очень, очень хреново.
Мафия ранила действительного члена Профессиональной Ассоциации Игроков в гольф.
* * *
Педро Луз наконец-то покинул складскую комнату, где долго и тщательно замерял свой пенис. В последнее время Педро был обеспокоен: как он не старался уверить себя, что все о'кей, пенис все же уменьшился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105