Иначе проблем не оберешься.– Понял, – ответил Шэд. – Давай поговорим об Эрин.– Давай. – Детектив побарабанил пальцами по рулю. – Мы должны что-нибудь придумать.– Придумаем, – отозвался Шэд. – С моим-то шармом и с твоими мозгами, да чтобы ничего не придумать! * * * Малкольм Дж. Молдовски метался по просторным комнатам своей роскошной квартиры. Ни созерцание океана, ни превосходный коньяк не могли успокоить бушевавшей в его душе бури. Он был возмущен, так возмущен, что дальше некуда. Кто сказал всем этим кретинам, что они имеют право так трепать нервы такому человеку, как он?Уже долгие годы Молди занимался своим делом и уже давно достиг в нем высот, каких мало кому удавалось достигнуть. Он был практически всемогущ, коварен, прямо-таки неприлично богат и, в общем-то, ненаказуем. Но... За последнее время его непоколебимой уверенности в себе, право на которую он заработал с таким трудом, было нанесено столько ударов, что он начал чувствовать себя уязвимым и даже засомневался в собственном всемогуществе. Из-за глупости и некомпетентности других грозило рухнуть все то, что он, Малкольм Дж. Молдовски, строил долгие годы. Теперь он понимал, как должен был чувствовать себя его герой – Джон Митчелл, когда эти идиоты не справились с таким элементарно простым делом, как обычная кража со взломом. Дело всей его жизни погибло из-за непролазной тупости нескольких кретинов.Стараясь спасти карьеру Дэвида Дилбека, Молдовски вынужден был зайти намного дальше того, что обычно себе позволял. Совершать противозаконные деяния ему было не в новинку, но ведь не все они одного сорта. Перекачать в другом направлении средства, предназначенные на предвыборную кампанию, подмазать любое нужное официальное лицо, фальсифицировать финансовые отчеты – все это были семечки, детские игры: даже не цветочки, а бутончики.Но этот трижды проклятый недоумок Дилбек!Впервые за долгие годы Молдовски испытывал нечто похожее на угрызения совести. И это бесило его, потому что он терпеть не мог самокопания в каких бы то ни было его проявлениях. Для человека, занимающегося тем, чем занимался он, нет врага злее, чем пробудившаяся совесть. Молдовски налил себе еще коньяку и снова зашагал по квартире. Взглянув на ходу в зеркало, он обнаружил, что, надевая ремень, пропустил одну шлевку сзади, а кроме того, не застегнул запонку на левом рукаве. Такого с ним не случалось, пожалуй, никогда.А все из-за того, что этому идиоту-судье вздумалось окочуриться. Тому самому судье, который никак не поддавался на уговоры помочь конгрессмену Дилбеку, уладив дело насчет опеки над какой-то там девчонкой. Конечно, ему было наплевать на дилбековские посулы – ведь ему и так уже светило место федерального судьи.Джерри Киллиана пришлось убрать, поскольку судья заартачился. Молдовски не видел другого решения вопроса: исчезновение шантажиста отводило угрозу от Дилбека. Все было просто, логично и целесообразно. Но – было ли это действительно необходимо? Молди раздражало то, что он так настойчиво, раз за разом, задает себе этот вопрос. В тот момент убийство Киллиана явилось оптимальным выходом из положения. Кто мог знать, что этот чертов судья сыграет в ящик?Молди умел по достоинству ценить жестокую иронию. При иных, обычных, обстоятельствах его немало позабавило бы, где и как все это произошло. Это надо же учудить такое – умереть от удара в окружении целого цветника голых баб! Репортажи телевизионщиков, нахлынувших в «Клубничную поляну», оставляли весьма мало места воображению.Однако сейчас Молди как-то не хотелось смеяться. С ним происходило нечто непривычное: его глодал червь сомнения – не поторопился ли он насчет Киллиана. Если бы он тогда как-то потянул время, поволынил этого беднягу этак пару недель, обе проблемы решились бы сами собой: судья умер бы, дело «Грант против Гранта» автоматически перешло бы к другому, и у Киллиана больше не было бы причин давить на Дилбека.«Ну да ладно, – сказал наконец себе Молдовски. – Что сделано – то сделано. Трое ямайцев уже отбыли восвояси. В следующем месяце поблизости от Монтего-Бей произойдет страшная дорожная авария, после которой останутся только трупы. А в бортжурнале „Гольфстрима II“, принадлежащего семейству Рохо, будет отмечен рейс в Эспе, а вовсе не в Миссулу. Наземная служба Миссулы поддержит эту версию: дочь одного из руководителей этой службы получила хорошее место благодаря ему, Малкольму Дж. Молдовски...»Телефон прогудел дважды, прежде чем Молди снял трубку. Подойдя к широкому окну, он устремил взгляд в атлантические дали. Под серым, затянутым тучами небом океан тоже выглядел серым и неприветливым. Там, за этими перистыми водами, за линией горизонта, в Нассау, на другом конце провода находился человек, с которым сейчас разговаривал Молди. Это был банкир из местных, выросший и учившийся в Лондоне, но все же сохранивший мягкий акцент, свойственный жителям этих благословенных островов. Он сообщил Молди, что известные ему деньги уже получены телеграфным переводом.– Что теперь с ними делать? – спросил он.– Да что хотите, – последовал ответ. – Мы могли бы вложить их в какую-нибудь трастовую компанию, – предложил банкир.– Мне все равно. Можете оставить их себе. Скажем, купите себе на них новый «хэттерэс».Банкир не смог сдержать нервного смешка.– Но ведь мистер Мордекай наверняка оставил какие-нибудь указания.– В общем-то, нет.– Но, сэр, там же более восьмидесяти тысяч долларов! Уверен, мистер Мордекай рассчитывает, что они будут вложены в какое-либо стоящее и надежное дело. – Банкир помолчал. – Что, может быть, существует какая-то проблема, о которой мне не известно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154