Главное, что ты не хочешь, чтобы с ней это случилось. Я тоже не хочу. Она хороший человек, честно зарабатывает на жизнь, любит свою дочурку, ну и так далее. Так что, если в твоей здоровенной башке вдруг что-нибудь забулькает, дай мне знать. – Он собрал со стола фотографии, сунул их в карман пиджака и добавил: – На случай, если ты вдруг не понял: мне очень нужна помощь. Любая и чья бы то ни было.Лицо Шэда было по-прежнему непроницаемым, но внутри у него что-то дрогнуло. Уж он-то знал копов как никто другой и чувствовал, что этот, сидящий перед ним, парень стоящий. Эрин в опасности – настоящей опасности, и из-за чего? Из-за этой паршивой политики! Она же просто танцует! И все, что ей нужно от жизни, – это чтобы ее малявка была с ней.Это же просто какое-то безумие. Похоже, у всего мира поехала крыша. Шэд почувствовал непривычную тяжесть в груди.Гарсиа встал и положил на стол пятидолларовую бумажку.– Выпей за меня мою колу, – сказал он. – По-моему, у тебя здорово пересохло во рту. Глава 15 Конгрессмен Дилбек вернулся к жизни, когда его ноздрей коснулся густой запах одеколона Малкольма Молдовски. Дилбек сел в постели и зашелся в кашле. В ногах кровати стояли Молди и Эрб Крэндэлл, оба суровые и неулыбчивые.Приветствие Молди соответствовало выражению его лица.– Доброе утро, дерьмоголовый недоумок.– Привет, Малкольм, – сквозь кашель проикал конгрессмен.– Эрб рассказал мне, как ты поразвлекался вчера вечером.– Мне очень жаль, Малкольм. Даже не знаю, как это меня занесло...– Знаешь, что нам нужно сделать? Научить тебя самому крутить магнето. Может, хоть тогда ты перестанешь приставать к женщинам.– Пожалуй, надо купить ему надувную бабу, – подхватил Крэндэлл. – Закажем сразу несколько – всех цветов и размеров.У Дилбека закружилась голова, и он осторожно опустил ее на подушку. Он несколько успокоился, увидев, что находится дома, а не в больнице, и сделал из этого обстоятельства вывод (возможно, слишком поспешный), что полученная им травма не так уж серьезна. Однако, ощупав лоб, он издал мелодраматический стон: шишка была огромная.– Мне не нужен врач? – слабым голосом спросил он.– Он уже приезжал, – сообщил Крэндэлл. – Оказывается, ты везучий парень: сотрясения нет, и мозги в порядке.– Ну, это еще никому не известно, – пробурчал Молдовски.Конгрессмен жалобно попросил их отложить дела на потом, потому что голова у него просто раскалывалась.– Но у тебя сегодня выступление, Дэви.– Какое там выступление! – взмолился Дилбек. – Ты только посмотри на меня, Малкольм! Ты только посмотри!Молдовски подошел поближе и внимательно, как врач, осмотрел его лоб.– Ничего не поделаешь, – сказал он, – ехать все равно придется. Речь идет о сборе средств, тут уж никуда не денешься. Брэдли, Керри и Мойнихэн рассчитывают на тебя. А главное – на Капитолийском холме имеется шесть потенциальных голосов «за», и они нужны Большому сахару.– Но эти парни все еще злы на меня за ту историю с увеличением выплат...– Очень злы, – подтвердил Молдовски. – Поэтому мы и лижем им задницы по первому классу. Посылаем им шампанское и свежие фрукты. Сейчас очень важный момент, Дэви. Все рассчитывают на тебя, чтобы все вернулось на круги своя.– Что это значит?– Это значит, что старшие Рохо тоже в игре.Исходящие от Молди убойной силы ароматы сделали свое дело, и Дилбек принялся оглушительно чихать. Молди поспешил отступить на несколько шагов, прикрыв руками рот и нос от возможной атаки микробов. Перестав чихать и отдышавшись, конгрессмен заявил, что не появится на публике в таком плачевном виде.– Не на публике, Дэви, – уточнил Крэндэлл, – а перед теми, кто поднесет тебе на блюдечке толстую пачку баксов. Ты можешь сказать им что угодно. Например, что, играя в гольф, случайно попал под чужую клюшку.– Прессу мы не пустим, – пообещал Молди. – Так что можешь заливать сколько твоей душе угодно.Дэвид Дилбек еще раз потрогал свою шишку и сморщился от боли.– Может, стоит сделать рентген? – предложил он. – Как можно судить о том, есть сотрясение или нет, без рентгеновского снимка?– Доктор проверил твои уши, – объяснил Крэндэлл. – Свежей крови не было.– Господи Иисусе!Завывания конгрессмена окончательно вывели Молди из себя.– Будешь лежать все время на спине и со льдом на лбу! – почти прикрикнул он. – До вечера опухоль спадет.– И будешь таким же красавчиком, как всегда, – добавил Крэндэлл.– Как у вас все просто!Молдовски отвинтил крышку небольшого флакона, высыпал на нее две оранжевые таблетки и велел Дилбеку принять их.– Это от головной боли, – пояснил он. – Эрб рассказал мне, что произошло. По-моему, тебе еще повезло, что эта девица не двинула тебя тремя футами ниже.Как обычно, конгрессмен не помнил почти ничего.– Как ее зовут? – спросил он.– Джейн Киркпатрик, – подсказал Крэндэлл. – Девочка что надо.– Я, честное слово, ничегошеньки не помню, – пожаловался конгрессмен. – Ни имени, ни какая она. Блондинка ли, рыжая – ни черта не помню.– Ну и ладно, – отозвался Молдовски, задергивая шторы. – Теперь отдыхай. У тебя сегодня важный вечер.– Малкольм...– Что, Дэви?– Это было в последний раз, Богом клянусь. Теперь-то уж я точно вылечился от этих штучек.– Очень хотелось бы тебе поверить.– Клянусь могилой матери, Малкольм! Никогда больше. Никогда! Если бы ты знал, как мне больно...Молдовски попрощался и вышел. Однако запах его одеколона, густой, как смог, продолжал висеть в воздухе спальни. Крэндэлл завернул несколько кубиков льда в махровое полотенце и положил его на лоб Дилбеку.– Ты веришь мне, Эрб? – спросил конгрессмен из-под полотенца. – Ведь это все совершенно выпадает из системы моих понятий о добре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154