Кому позвонить, за какую ниточку дернуть, чтобы разобраться с этой чудовищной неувязкой? Кто обладает достаточной властью и возможностями, чтобы уладить подобное дело?Никто, мрачно сказал себе Молдовски. Труп адвоката обнаружен, убийственно компрометирующая фотография – тоже. Сейф был открыт, опустошен, затем снова открыт, и доказательства возвращены на место. Самое ужасное – это карточка из «Ролодекса». Этот подонок Гарсиа – еще и юморист.Взгляд Молдовски упал на портрет великого человека – Джона Ньютона Митчела: полуопущенные веки, надменная улыбка на полном лице. Как поступил бы он, старый мудрый лис? Поставить перед этими ублюдками каменную стену – так он говорил. Ну, разумеется. Ничего не признавать за собой, все отрицать. Это неплохой вариант, и он мог бы сработать. Уотергейт лопнул бы, как мыльный пузырь, если бы... если бы Никсон, это гном-параноик, прислушивался к советам умных людей.«Господи Иисусе, – подумал Молдовски, – ведь я должен найти Дилбека раньше, чем этот проклятый кубинец».Он набрал личный номер конгрессмена. После двух гудков в трубке раздался голос автоответчика. Молдовски оставил краткое сообщение, но без каких бы то ни было инструкций – это еще больше сбило бы с толку Дэвида Дилбека. Затем Молди попытался разыскать Эрба Крэндэлла в Атлантик-Сити, но ни в одном из крупных отелей в списках постояльцев он не значился. Или Крэндэлл остановился в каком-нибудь тихом местечке, или соврал насчет Атлантик-Сити.Молдовски почувствовал, как что-то холодное и тяжелое начинает давить на сердце. Он положил трубку на место и потянулся к ключам от машины. Когда Дилбек встречается с этой стриптизершей? Не сегодня ли вечером? Глава 28 Эрин приехала в «Розовый кайф» с подарком для Моники-старшей – полупрозрачной шелковой блузкой от Неймана.– Прости за вчерашнее, – сказала она. – Дэррелл есть Дэррелл. Он безнадежен.Блузка понравилась Монике-старшей, и она надела ее поверх сценического бюстгальтера.– Она просто прекрасна, Эрин!– Но не для работы. Она для того, чтобы покрасоваться перед кем-нибудь... особенным.– Особенным? Эх, хорошо бы! – Моника повертелась перед зеркалом. – Угадай, кто сидит там возле бассейна? Гэррик Атли!– Но ты не можешь выступать в рестлинге, – воскликнула Эрин. – У тебя же поранена рука.– Буду надевать розовые вечерние перчатки – до тех пор пока не заживет. Мистер Орли говорит, что в них я вылитая Мейми ван Дорен. – И далее Моника-старшая поведала Эрин о неудачной встрече Урбаны Спрол с братьями Линг.– Жаль, – заметила Эрин. – Я всегда слышала, что с ними надо держать ухо востро.Моника-старшая ввела Эрин в курс и других новостей. Мистер Орли опять втихаря понизил температуру в зале до шестидесяти восьми градусов, чтобы у танцовщиц на сцене лучше торчали соски. А кроме того, Сабрине, знаменитой тем, что она меняла парики, как перчатки предложили три тысячи долларов за участие в порнографическом фильме, который должен был сниматься на одном из местных пляжей.– И она согласилась, – сообщила Моника-старшая.– А где она сейчас?– Где-то тут. – Моника-старшая сняла обновку и аккуратно повесила ее на «плечики». – А ты что-то слишком уж одета. Я пойду туда и скажу ей, что ты здесь.Вскоре появилась Сабрина, как всегда, ровная и доброжелательная. Их с Эрин роднили два обстоятельства: маленькая грудь и уголовное прошлое бывших мужей.– Расскажи-ка мне про этот так называемый фильм, – попросила Эрин.– Они сказали, что мне придется трахнуться с двумя парнями в горячей ванне, вот и все.– Почему ты согласилась?Вопрос, казалось, смутил Сабрину.– Они же заплатят мне.– Если тебе нужны деньги, я тебе дам.У Сабрины расширились глаза от удивления, потом она недоверчиво улыбнулась.– Три тысячи-то? Да откуда?– Сколько тебе нужно, столько и будет.– Ты не понимаешь, Эрин. Я не могу больше заниматься этим проклятым рестлингом. Какая разница, лапша это или кукуруза со сливками – все равно мерзость.– А сниматься в порнофильме – не мерзость?– Послушай, ты ведь не знаешь, как это бывает: какой-нибудь пьяный ублюдок норовит засунуть тебе куда не следует эту холодную гадость... Сама бы хоть раз попробовала. – Эрин почти никогда не доводилось видеть Сабрину такой рассерженной.– Я поговорю с мистером Орли, – пообещала она. – Мы покончим с этим.– Знаешь, сниматься в порнофильме вряд ли хуже, чем выступать в рестлинге.– А ты видела хоть один порнофильм?Сабрина призналась, что нет.– А я видела. Когда работала в ФБР, однажды в аэропорту перехватили целый грузовик таких кассет. Ну, агенты и устроили как-то вечером приватный сеанс.– И какие же они, эти фильмы? – Сабрина задала вопрос с любопытством, но очень серьезно. – Там и правда все слишком уж круто?– Ты знаешь, что такое «тачка»? – вместо ответа спросила Эрин.– Нет.Эрин объяснила.– Ничего себе! – выдохнула Сабрина, заливаясь ярким румянцем. – А режиссер ничего не говорил мне о таких вещах.– Да уж само собой.– Мне нужно подумать.– Попроси несколько дней на размышление, – посоветовала Эрин.Сабрина подкрасила губы и снова ушла на сцену. В гримуборной появилась Урбана Спрол и продемонстрировала Эрин свои сломанные ногти, прибавив:– Все-таки мужики – это самое большое дерьмо на свете.– Как правило, да, – согласилась Эрин.Урбана взглянула на нее с некоторым удивлением.– А мне казалось, что ты неровно дышишь к этому копу-кубинцу.– Он женат, и там все хорошо.– Еще один сердцеед!– Моя девочка сейчас находится у них дома, – объяснила Эрин. – Его жена такая же славная, как и он сам.– А ты, значит, сидишь тут – это в субботу-то вечером.– О, у меня грандиозные планы, – улыбнулась Эрин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154