ХОРОШИХ (пишет на бумажке. Громко). Валентина! Две яичницы! (Подает Менеткину хлеб и талоны.) Ешь да помолчи немного. (Еремееву.) А ты, Илья? Завтракать будешь?
ЕРЕМЕЕВ. Спасибо, спасибо.
В буфете раздается телефонный звонок.
ХОРОШИХ (поднимает трубку). Столовая слушает… Доброе утро… Открылись… Ремонт? Идет ремонт, заканчиваем… Нет-нет, полный день работаем, до десяти… Да вот, вдвоем пока управляемся, остальные в отпуске… Когда пожелаете, вам мы всегда рады… Доброго здоровья. (Положила трубку, Еремееву.) Ты когда пришел?
ЕРЕМЕЕВ. Ночью пришел.
ХОРОШИХ. Спал где же?
МЕЧЕТКИН. Тут и спал. Вот еще тоже. Тут люди питаются, понимаете ли… (Проходит в чайную.)
ХОРОШИХ. А че же ты не постучался? Или забыл, где живем?
ЕРЕМЕЕВ. Не забыл.
ХОРОШИХ. Так че же ты?.. Разве в доме места мало?.. А тут нынче у нас, наоборот, тесно. Видишь, на веранде пока обходимся. Ремонт у нас.
МЕЧЕТКИН (появляется с едой на подносе). Тоже безобразие. Ремонтируетесь крайне медленно.
ХОРОШИХ. Да помолчи ты, окаянный.
МЕЧЕТКИН. Меню однообразное. Котлеты вчерашние.
ХОРОШИХ. Ну и как ты, Илья, так один и живешь?
ЕРЕМЕЕВ. Один, один.
ХОРОШИХ. Как же так, в тайге-то? Старый ты стал, тяжело, поди, одному?
ЕРЕМЕЕВ. Старый, старый.
ХОРОШИХ. А вон и дружок твой ковыляет. Идол безобразный.
Появляется Дергачев. Ему около пятидесяти. Он высок ростом, широкоплеч, кудряв, словом, мужик еще видный. Одно нехорошо: левая нога в колене у него не сгибается – протез. При ходьбе он заметно припадает и резко взмахивает правой рукой. В левой руке он держит ящичек со столярным инструментом. Он хмур и небрит. Проходит через палисадник по пути, проделанному Мечеткиным. При виде Еремеева он оживляется.
ДЕРГАЧЕВ. Э, кого я вижу. (Подходит, инструмент оставил на стуле. Одной рукой трясет руку Еремеева, другой хлопает его по плечу.) Здорово, брат, здорово.
ЕРЕМЕЕВ. Здорово, Афанасий… Здорово… (Смех и кашель.)
ДЕРГАЧЕВ. А я, брат, думал, тебя уже и на свете нету…
ХОРОШИХ. Во. Обрадовал человека.
ДЕРГАЧЕВ. Постарел, брат, постарел, но молодец – долго живешь.
ЕРЕМЕЕВ. Долго живу, долго… (Смеется.)
ДЕРГАЧЕВ. Ну и правильно. Нашего брата, охотника, задаром со света не сгонишь, так или нет?
ХОРОШИХ. Что верно, то верно.
ДЕРГАЧЕВ. Молодец, Илья.
ХОРОШИХ. Илья, ты когда жену похоронил? Прошлым летом или позапрошлым?
ЕРЕМЕЕВ. Два лета прошло…
ХОРОШИХ. С тех пор, значит, один… Старику-то мыслимо ли?
ДЕРГАЧЕВ. Да-а, одному-то там неинтересно.
ЕРЕМЕЕВ. Неинтересно…
Небольшая пауза.
ДЕРГАЧЕВ. Анна…
Хороших не отвечает.
Анна… Ну.
ХОРОШИХ. Че – ну?
ДЕРГАЧЕВ. Ну… Или не понимаешь?
ХОРОШИХ. Да че ну-то?.. Павел там проснулся?
ДЕРГАЧЕВ. Встал твой Павел. Рожу свою бреет. Нахальную…
ХОРОШИХ. Нахальную? А ты на свою посмотри. Он свою хотя бы бреет…
ДЕРГАЧЕВ (перебивает). Об нем сейчас говорить не будем.
ХОРОШИХ. Ниче, сам начал…
ДЕРГАЧЕВ (внушительно). Анна! Насчет Павла разговор закончен. Пусть он уматывает. Отпуск у него закончился, дальше терпеть его не буду. (Помолчав.) И на этом точка. (Небольшая пауза. Мягче.) Сейчас разговор другой… Ко мне друг пришел, слышишь?
ХОРОШИХ. Не слышу. И не желаю слышать.
ДЕРГАЧЕВ (не сразу). Ну…
Хороших молчит.
Ну!
ХОРОШИХ. Да че ну-то? Ну да ну! Поехал ты, что ли?
ДЕРГАЧЕВ. Ну!
ХОРОШИХ. Счастливого пути, ежели поехал.
ДЕРГАЧЕВ. Кому говорят! (Грохнул ладонью по столу.)
МЕЧЕТКИН (вздрогнул). АЛ
ДЕРГАЧЕВ (Хороших, спокойнее). Принимай гостя.
МЕЧЕТКИН. Опять скандалишь?
ДЕРГАЧЕВ. А ты не суйся!
МЕЧЕТКИН (поднимается). Безобразие. В общественном месте орут, понимаете, как в загоне… (Подходит к буфету.)
ХОРОШИХ (Дергачеву). На самом деле. Я тебе не лошадь.
ДЕРГАЧЕВ. Принимай гостя…
ХОРОШИХ. Твой гость, ты его и принимай.
ЕРЕМЕЕВ. Афанасий… Зачем шумишь, Афанасий? Не надо шуметь…
ДЕРГАЧЕВ. Погоди, Илья…
МЕЧЕТКИН. Отпустите-ка мне конфет. Этих… (Показывает.) Двести грамм.
Валентина появляется с подносом, прибирает на столе, за которым сидел Мечеткин. Обратила внимание на палисадник, отставила поднос, спустилась вниз. Снова возится с досками и калиткой.
ДЕРГАЧЕВ. Ну смотри, Анна.
ХОРОШИХ (рассчитываясь с Мечеткиным). Ничениче, обойдетесь. Я не миллионщица и растрату делать не желаю.
МЕЧЕТКИН (жует конфету). Растрату, между прочим, никто не желает делать, а приходит ревизия и выясняется…
ХОРОШИХ. А ты не каркай.
МЕЧЕТКИН. Я не каркаю, я предупреждаю.
ХОРОШИХ (Дергачеву). Зря рассиживаешься. Дело бы делал. Начальство вон с утра уже названивает. У меня этот твой ремонт в печенках уже сидит.
ДЕРГАЧЕВ. Смотри, Анна. С утра сегодня выпрашиваешь.
ХОРОШИХ. Ниче-ниче. Ни грамма сегодня не получишь, ни капли. (Мстительно.) И на этом точка. (Громко.) Валентина!.. Где ты? (Выходит из буфета, но тут же возвращается.) Где она?
ВАЛЕНТИНА (налаживает калитку). Я здесь!
ХОРОШИХ. Опять ты с палисадником? Не надоело тебе?.. Иди сюда, ящики занесем.
ВАЛЕНТИНА. Я сейчас.
Гремит засов, открываются ворота, и появляется Помигалов, отец Валентины. Из ворот он выкатывает мотоцикл. Помигалову за пятьдесят лет. Он среднего роста, суховатый, но крепкий мужчина, с решительными, спокойными движениями, твердым взглядом. Одет в робу и кирзовые сапоги. В открытые ворота видна часть двора, навес, поленница под навесом, тын и калитка в огород – всюду порядок.
ПОМИГАЛОВ (всем). Доброе утро.
С ним здороваются.
(Закрывает ворота. Громко, на ходу, не глядя в сторону чайной.) Валентина! В обед подметешь двор, натаскаешь воды. Борова покорми да выпустить его не забудь.
ВАЛЕНТИНА (возится с калиткой). Папа! Иди-ка сюда.
ПОМИГАЛОВ. Чего тебе?
ВАЛЕНТИНА. Иди помоги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21