- это суетилась сестренка.
Хуршид представил на миг встревоженные глаза Дильбар, резко встал и направился к дому. Выйдя из виноградной рощи, увидел дядю и его жену и застыл на месте.
- Иди, иди сюда, внучек. Все уже кончилось, прошло все. Помой руки и садись ужинать.
Эти слова были адресованы и дяде Хуршида. Бабушка словно хотела сказать: мол, не дергай мальчонку, ему и так не сладко.
Деликатная жена дяди сразу все поняла.
- Мама, мы пойдем уже, - обратилась она к старушке. - Завтра дел много...
Попрощавшись, они ушли.
- Бабушка, - спросил жалобно Хуршид, - а дядя не расскажет папе?
- Твой дядя с ума сошел, что ли? Сказать такое больному?..
Хуршид облегченно вздохнул. Умылся и сел ужинать. Дильбар торопливо заварила чай и быстро понесла чайник к столу. Споткнувшись, она чуть не упала.
- Доченька, будь осторожна, не торопись, - строго сказала бабушка.
- Ой, бабушка! Мне все кажется, что те большие гусеницы меня преследуют...
Хуршид прикусил губу и отодвинул касу в сторону.
Уставившись на чайник, спросил:
- Бабушка, а тот ученый обо мне не спрашивал?
- Еще как. Ты, оказывается, дал гусеницам ни разу не испытанные лекарства.
- Не лекарства, а искусственный корм, - поправила Дильбар.
- А ученый наказал: ты должен поскорее съездить в институт и с ним встретиться. Он хочет о чем-то тебя спросить... - она осуждающе покивала головой и добавила: - Все же ты нехорошо поступил...
...Хуршид за неделю совсем похудел. От кого только не пришлось выслушивать наставления за то, что он загубил шелкопряд. Особенно было стыдно перед матерью, которая дежурила в больнице. Когда отцу полегчало, мать вернулась домой. Хуршид, чтобы поднять ей настроение, тут же показал коконы. Когда он включил в подвале свет, Мухаббат остолбенела: огромные желтые коконы, размером, наверное, с дыню, покоились на вениках, неумело сделанных из веток тутовника.
- Не пугайтесь, мама, сейчас вы привыкнете к ним, вот увидите, радостно говорил Хуршид.
Мухаббат обняла сына за плечи, еще раз пристально уставилась на коконы...
- Мама, знаете, - щебетал мальчик, - из этих коконов выйдут большие, переливающиеся на солнце желтые бабочки! Я так хочу их увидеть. Наверно, они будут очень красивые. Представляете, бабочки величиной с голубей, да еще золотого цвета!
- Хуршид, завтра же вместе с дядей отвезите коконы ученому. Для него это важнее, чем для нас.
- Когда гусеницы стали вить коконы, я был в городе и предупредил его. Оказывается, пока кокон не высохнет - его нельзя трогать. Это ученый так сказал. А когда высохнет - тогда и отвезем к нему в институт.
Хуршид увидел странный сон. Когда проснулся, было рано, вставать не хотелось, и' он постарался вспомнить свой сон.
...Он играл на широкой, усыпанной цветами, поляне.
Цветы были такие высокие, что Хуршид чувствовал себя как в лесу. Даже солнца не было видно. Он старался выбраться из цветника, но плутал все больше и больше. Рядом с ним на голубой цветок села большая золотокрылая бабочка. Цветок согнулся. Хуршид замахал на бабочку рукой, чтобы отогнать, но она вдруг заговорила: - Садись на меня! Я тебя доставлю в страну золотых бабочек.
- А разве есть такая страна? - удивился Хуршид.
- Да, есть, но поторопись: мы должны быть там до наступления темноты. Ведь с тобой хочет познакомиться сам повелитель золотых бабочек...
Хуршид пристроился на спине бабочки. Они в мгновение ока взлетели в небо. Золотые крылья бабочки сверкали, переливались на солнце. Вдруг потемнело, и бабочка, теряя высоту, стала стремительно валиться вниз...
Хуршид вздрогнул, отбросил одеяло и, на ходу застегивая брюки, побежал в подвал. Там, отдышавшись, окинул взглядом коконы. Подошел к одному и приложил ухо, прислушиваясь. Ему показалось, что внутри раздался слабый шорох. Видимо, гусеница выпускает последние шелковые нити и лепит их на внутреннюю часть кокона, подумал мальчик.
Вечером они поехали с дядей в город. Коконы положили в. багажник "Москвича" и накрыли старой скатертью. По пути заехали к жившей в городе тете и забрали с собой старшего двоюродного брата Хуршида - Ахмада-ака. Оказывается, объяснил дядя, Ахмад-ака учился в одном классе с Касымовым, и ученому, наверное, будет приятно увидеть школьного друга. Дом Касымова находился неподалеку. По дороге Хуршид все время расспрашивал двоюродного брата об ученом.
Ахмад-ака обстоятельно отвечал мальчику на все вопросы. Одна, случайно брошенная братом, фраза мальчика почему-то насторожила.
- В школе-то Касымов учился хорошо, - задумчиво произнес Ахмад-ака. Но он все-таки из тех, которые думают Только о себе. И многие ребята его не любили...
"Странно", - подумал Хуршид.
Жена ученого энтузиазма при виде гостей не проявила. Увидев пыльную машину и их простую одежду, она высокомерно повела бровью. Несмотря на вечернюю прохладу, две старенькие курпачи постелила на топчане во дворе.
- Посидите, - бросила она сухо. - Аскар-ака сейчас выйдет, он разговаривает по телефону.
Немного погодя вышел и сам Касымов, поздоровался с гостями, шумно поприветствовал однокашника: - Ий-е! Ахмад! Наконец-то! Куда ты пропал?..
На этом приветливость Касымова и закончилась.
Ученый кусал губы, морщил лоб. Было видно, что он буквально кипит от злости. Тяжело взглянув на Хуршида, он медленно начал: - Спасибо, спасибо, дорогие гости, что приехали... Интересно, зачем?..
Дядя с удивлением посмотрел на ученого, потом вежливо ответил: - Мой племянник совершил неразумный поступок.
Прошу вас его простить-он же еще ребенок. Наверное, у вас были неприятности? Ведь такие корма стоят дорого?..
Касымов скрестил руки на груди.
1 2 3 4 5