Так что отдыхай. Можешь потом выйти на нашу площадку – с другими ребятами познакомиться. У нас днем свободный режим, но по территории больницы ходить нельзя. За ворота – тем более. А вот на площадку и обратно в палату, это сколько хочешь. Если до осени у нас пролежишь, то в школу пойдешь, – закончила она «краткий инструктаж».
–Понятно, – ответил Глеб. Палат тут было больше, но по размеру они намного уступали бывшему глебиному отделению, к тому же выглядели уютней, так как в каждой стояло пять или шесть кроватей. Это конечно не две огромные спальни, на двадцать человек. Медсестра проводила его к постели, заправленной свежим бельем.
–Вот твоя койка, – показала она, – располагайся и отдыхай. Вещи можешь под кровать положить. Но только кроме продуктов. Их – сдашь на кухню раздатчице, но напиши обязательно на пакетах свою фамилию, тебе наверно наши правила и самому известны, ты же в четырнадцатом долго лежал. В полдник будешь получать то, что тебе родители передали, или сам бери, когда захочешь, шкаф я тебе потом покажу.
С этим напутствием она, к величайшему облегчению Глеба, покинула палату. Он остался один. Наверно остальные ребята играли сейчас на площадке. Это было Глебу на руку. Он закинул сумку и чемодан под кровать, стараясь положить их так, чтобы кейс лежал как можно незаметней, оглядел палату, удовлетворенно хмыкнул и осторожно выглянул в коридор. Пусто. Медсестра видимо понесла историю болезни в кабинет врача, чтобы он с утра сразу ею занялся. Глеб пулей, но все же стараясь не издавать ни малейшего шума, пробежал просторный холл и миновав дверь, изо всех сил рванул обратно в свое отделение.
Он успел как раз вовремя. Мать разговаривала с Львом Павловичем, держащим в руках какие-то бумаги. Заметив его, врач приветливо сказал:
–А вот и наш герой! Ты куда ходил?
–С Кирой попрощался, его в другое отделение перевели, – перевел дух Глеб.
–Ну и прекрасно, сейчас Виктор Иванович подойдет, поговоришь с ним напоследок и поедешь, – закончил разговор Лев Павлович. Тут словно в подтверждении его слов из кабинета вышел профессор. В руках он держал глебину офицерскую рубашку с эмблемами.
–Здравствуй, офицер Континентального Союза! – то ли в шутку, то ли серьезно приветствовал он Глеба и протянув ему рубашку, предложил, – надень.
–Зачем? – не понял Глеб, – сегодня тепло, я специально с коротким рукавом надел, – на рубашку он смотрел абсолютно равнодушно, но на профессора посмотрел с подозрением. «Что он задумал, – пронеслось в голове, – почему себя так странно ведет? Знает же, что никакого Континентального Союза нет и в помине. Это я его выдумал».
–Нет, ты все-таки надень, – не унимался главврач, а Лев Павлович изучающе смотрел на Глеба.
–Что прям здесь? – удивился Глеб, не понимая, что от него хотят.
–А ты стесняешься? Тогда в палату можешь пойти, переодеться, – предложил профессор.
–Да нет, – Глеб снял свою легкую красно-белую рубашку с короткими рукавами и надел темно-зеленую, застегнул пуговицы и вопросительно посмотрел на профессора, как бы спрашивая: «И что дальше?».
–Как себя чувствуешь? – спросил главврач.
–Нормально, – честно ответил Глеб, и заметил, – но на улице жарко будет. Сейчас ведь солнце, да и в пионерском лагере я в ней необычно выглядеть буду. Начнут с расспросами приставать.
–Значит больше носить ты ее не хочешь? – осторожно спросил Лев Павлович.
–Нет, – твердо ответил Глеб.
–Ну и прекрасно! – обрадовано воскликнул профессор, и предложил, – можешь переодеться обратно.
Что Глеб с радостью и сделал, отдав рубашку матери. Та словно немного боялась этого предмета, и спросила ни к кому конкретно не обращаясь:
–Ну и что с ней делать?
–Возьмите домой, – равнодушно ответил Лев Павлович.
–Мам давай сюда, я ее в пионерский лагерь возьму, эмблемы спорю, а если будет холодно – надену, – быстро предложил Глеб, опасаясь как бы мать не раскрыла сумку с кириными вещами. Не дожидаясь согласия он взял у нее рубашку, повернулся спиной, закрыв собой сумку, быстро расстегнул молнию, запихал ее сверху, и одним движением закрыл молнию.
–Ну чтож, до встречи через месяц, – попрощался профессор.
–Счастливо отдохнуть, – сказал Лев Павлович.
–Спасибо вам, – поблагодарила их глебина мать и протянула каждому по полиэтиленовому пакету, в котором явно угадывались очертания бутылки и небольшой коробки, то ли печенья, то ли конфет.
–Да нет, ну что вы…, – стали отказываться врачи, но скорее для вида. После недолгих уговоров они приняли «подарки».
–Спасибо вам за все, – серьезно сказал Глеб им на прощание, нисколько не покривив душой. Наконец врачи ушли и Глеб с мамой пошли к выходу из отделения.
–Постой, у вас тут везде же замки, надо позвать кого-нибудь чтобы открыли, – вспомнила мать, когда они остановились около двери.
–Фигня мам, – пренебрежительно ответил Глеб, достав из кармана отмычку и отпирая дверь, – вот и все.
–Ну ты даешь, – вздохнула мать и улыбнулась, – все, теперь поехали быстрей.
Они довольно быстро доехали до места отправления автобусов около Дома Культуры. От метро правда пришлось ехать пару остановок на автобусе, но в итоге Глеб с мамой приехали даже чуть раньше чем рассчитывали. Подходя к толпе родителей и детей, Глеб постоянно оглядывался, на правый угол здания, где его должен был ждать Кира. Но из-за столпотворения, за головами взрослых что-либо рассмотреть было невозможно. Перед зданием стояли автобусы – обычные рейсовые «Лиазы», правда сейчас без номеров маршрутов и с надписями «Осторожно дети». Около автобусов вожатые держали таблички с надписями «1 отряд», «2 отряд», и так далее по порядку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119