–Ну вроде все, – сказал он, с трудом запихнув дипломат за батарею, – отопление давно выключено, а то электроника не любит тепла. Долго там до обеда?
–Наверно с час еще тут валяться будем, – ответил Кащей.
–Слушай, Глеб, – спохватился Кира, – я тебе самого главного не сказал. Дядя говорил, что когда этот лазер попадает в цель, это все равно что крупнокалиберный снаряд попадет – все разносит. Его ведь сначала на земле испытывали.
–Погоди, должна остаться всего лишь глубокая обоженная дыра, не больше ладони, – возразил Глеб, – я читал статью о лазерах в «Технике-молодежи».
–А вот и нет, это маленькие лазеры дыру оставляют и только в космосе. А этот так долбанет, мало не покажется, – заспорил Кира.
–Нет, – Кащей медленно покачал головой, – нам тут взрывов не надо. Если сильно грохнет, тогда милиции сбежится до фига, саперы приедут.
–Это не взрыв, – поправил сам себя Кира, – это больше похоже на удар молнии, но без грома конечно.
–Тогда другое дело, – согласился Кащей.
–Глеб, – вдруг резко переменил тему Митька, – а может тебе поговорить с ней? Ну сказать, что нефига тебя было дразнить и что это она виновата, что ты здесь.
–С кем?… А, с Нелевой, – понял Глеб и задумался, потом предположил, – и слушать новые насмешки? Нет, хватит с меня! Не о чем нам говорить, – Глеб вновь замолчал, а когда продолжил, то тон его стал заметно спокойнее, – с другой стороны как ни крути это у меня шарики за ролики заехали, а не у нее. Ведь войну я на полном серьезе начинал. А насколько виновата в этом Нелева, мне не важно, я не судья. Теперь это позади, что попросту вспоминать. Как ты говорил Кира, я был генералом атомных ракет? Чтож теперь, если лазер заработает, стану лейтенантом военно-космических сил. Форму жаль не отдают, надо бы эмблемы сменить.
Казалось невидимые часы, такие же как в бункере начали свой неумолимый отсчет. А Глеб уже ясно представлял какие у него должны быть новые нашивки на зеленой военной рубашке. Вот только девиз он еще не придумал.
–Э, Глеб, ты что-то заговариваться стал, – нахмурился Кащей, – не нравиться мне это. Опять до глюков себя доведешь.
–Я хорошо себя чувствую, Кащей, лучше всего, за то время что нахожусь здесь, – улыбнулся Глеб, но улыбка получилась не веселой, а саркастической, – знаешь, что когда тебе говорят, что ты сумасшедший – это праздник, этими словами от тебя отказались все. Значит теперь можно все. Никаких запретов. Можно начать ядерную войну, можно назначить себя императором мира…
–Ага, и результат один – окажешься здесь, – перебил его Кащей, – в лучшем случае в нашем отделении, хуже, если в четвертом. И постой, с чего ты взял, что ты сумасшедший? Кто это тебе сказал? Врачи? Мне, вернее моим родителям, они тоже сказали, что после взрыва я не выживу. Как видишь жив. Ну нервы у тебя сдали немного, с кем не бывает. Просто это у тебя сильнее прошло. Могло и до глюков дойти. Мозги самая непонятная штука для врачей. Так самому себе закрутить можно, что хоть караул кричи. Тут у нас один самоубийца лежал, отравиться пытался, знаешь из-за чего? Он вместо пятерки четверку получил, а родители у него строгими были, причем не издевались и не били, а просто ругали за четверки. Он круглым отличником был. По мне – так их самих надо лечить. Но дело не в этом, дело в том, как этот мальчишка сам себе мозги так нагрузил, что от простой четверки пытался умереть.
–К чему ты это все говоришь? – не понял Глеб.
–К тому чтобы ты не давал разным идиотским мыслям свернуть себе мозги, – Кащей начал энергично махать руками, пытаясь помочь себе выразить то что он хотел сказать, – ну как тебе объяснить? Я понимаю, что тебя довели до того что ты ядерную кнопку нажал. Но ты сам дал это сделать.
–Это было постепенно, и я не хотел войны, – ответил Глеб, ирреальный мир атомной войны снова стал обретать очертания как бы выплывая из тумана. Глебу снова захотелось в свой безопасный бункер с картой Континентального Союза на стене. И с раскрытым черным чемоданчиком Киры на столе.
–Хорошо, давай честно. У меня всего два вопроса. Первый. Что ты хочешь делать с орбитальной станцией? – Кащей сел напротив него и не мигая уставился на Глеба.
–Испытать, а потом видно будет, – ушел от прямого ответа Глеб, но невольно подумал: «А что если запрограммировать станцию на нанесение удара по американским шахтам с ракетами? Пофигу что управлять нельзя, координаты цели должны быть в памяти компьютера». Он конечно не собирался этого делать, но мысль показалась ему привлекательной.
–Ладно, второй вопрос, что ты собираешься делать с этой своей девчонкой? – в лоб задал вопрос Кащей, Кира и Митька ничего не говорили, слушая этот спор.
–А что мне с ней делать? – неуверенно спросил в ответ Глеб, – предлагаешь долбануть по ней из лазера? Или ты хочешь чтобы я сдал кейс в милицию?
–Нет, – вдруг руки Кащея безвольно упали на колени, а сам он как-то ссутулился, – просто не становись снова сумасшедшим. Не давай глюкам и как их… грезам сбить тебя с толку. Это реальный мир, и ты живешь в нем.
–А насколько он реален, если его можно спалить? – тихо произнес Глеб, – ты представь: несколько натовских целей, несколько наших. Один оборот вокруг Земли. Военные не будут разбираться, кто на них обрушился из космоса. Они испугаются и отдадут приказ. Последний приказ. И тогда в небо взлетят настоящие межконтинентальные ракеты, несущая по двадцать боеголовок каждая. За ними поднимутся в воздух стратегические бомбардировщики. И через полчаса от твоего реального мира останутся головешки. Но я, Кащей, не хочу войны.
–Тогда не пытайся начать ее снова, на второй раз может получиться, – спокойно сказал Кащей, хотя внутри его от глебиных слов передернуло, и в животе появился неприятный холодок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119