Могучая была старуха, надо заметить. Если и после ее смерти следы не сошли. Судя по характерному изгибу, это были знаки подчинения .
Музыканты заиграли что-то веселое, и слегка осоловевший от угощения народ встрепенулся и потянулся танцевать. В большой гостиной сразу стало тесно. Запахи перемешались. Звуки брызнули словно фейерверк.
Мне смертельно хотелось прилечь где-нибудь под столом и выспаться. Словно в еду подмешали снотворное. Требовалось изрядное усилие, чтобы просто держать голову прямо. Кое-как выбравшись из-за стола, я вышел на кухню, где работницы уже закончили приготовление последних блюд и мирно перекусывали остатками первой перемены, болтая у окошка.
Они с любопытством уставились на меня.
– …Магическое сообщество шокировано!.. – радостно объявил телевизор на холодильнике. Хрустальный шар пестрел красками, лихо меняя изображения. – …Неслыханное злодеяние. Просочились слухи, что Белая Королева похищена, однако служба безопасности Королевы пока не дает официальных комментариев…
Девушки у стола что-то спросили, но я не услышал, потому что сунул голову под кран с холодной водой. Ледяные струйки потекли за шиворот.
– Может, кофе? – предложил осторожный голосок, когда остатки воды удалось вытряхнуть из ушей.
– Спасибо, – рассеянно отозвался я. – Может быть, позже…
И вернулся в гостиную. После пустоты и кухонного покоя словно окунулся в жаркое, душное, плотное варево чужого веселья.
Только взгляды пронзали его, как холодные стальные клинки.
На один из них наткнулся я сразу, как только вернулся. Инор вопрошающе смотрел через всю комнату. Аглая Блащатая беспокойно глядела на мужа, кусая губы. Сидевший в одиночестве Тивен не сводил больного взгляда с Ильмы, которую пригласил кто-то из родичей на танец.
Впрочем, еще один человек смотрел на Ильму практически весь вечер. Парень возле входной двери таращился на нее, машинально сгибая пальцами перья зеленого лука. Их уже с десяток, словно плоеных, лежало перед ним на столе. Иногда, когда танцующие пары слишком приближались, на скулах у парня неровными пятнами выступал румянец.
А еще были девицы, что не сводили глаз с Тивена и Ильмы. Пересмеиваясь, кокетничая, перешептываясь с подружками, они нет-нет да и глянут в сторону хмурого сына кузнеца и веселящейся дочки пасечника. И взгляды их жалили не хуже пчел.
Только сама Ильма ничего не видела. Смеющаяся и оттого вдвойне притягательная, забыв обо всем, кружилась по комнате, не замечая ничьих взглядов… Или нет, замечала. Когда она оборачивалась к мужу, лицо ее застывало на несколько мгновений, словно замерзало, и улыбка, не успевшая слететь с губ, становилась зыбкой и неуверенной. Но лишь на доли секунды. Этого можно было и не засечь, если не знать, что надо замечать.
– Ну за здоровье годовалого брака Тивена и Ильмы! – громко выкрикнули от окна, едва музыка чуть притихла. – Пусть растет и крепчает год от года…
Тост поддержали дружными возгласами и потребовали поцелуя молодых супругов, чтобы скрепить его. Раскрасневшаяся Ильма с явной неохотой пошла к столу. Тивен нетерпеливо встал, пожирая ее глазами. Парень возле двери опустил голову к тарелке. Багровые пятна на его коже казались ожогами.
Пасечник резко поднялся, стряхивая со своего локтя руку супруги, пытавшуюся его удержать, выбрался из-за своего стола и двинулся ко мне, на ходу скупо кивая поздравлявшим его гостям.
– Господин маг, – проговорил он, оказавшись рядом, – не хотелось бы вас торопить, но, может быть, пора уже приступать?
Я молча наклонил голову. В самом деле, оттягивать неприятный момент не имело смысла.
– Только вы… полегче как-нибудь. Понезаметнее…
– Постараюсь.
– Вам это… – Пасечник неуверенно потер руки. – Ничего особого не надо? Ну там трава какая-нибудь, куклы восковые, зеркала… Или еще что?
– Я маг, – напомнил я, – а не колдун.
– Нет, значит? – на всякий случай уточнил он. – Тогда ладно, пойду я…
Воодушевленный, Инор отправился обратно, пританцовывая на ходу. Я сделал несколько шагов в другую сторону, откуда можно было повнимательнее понаблюдать за парой, связанной страшным и злым приворотом. Который мне придется рвать по-живому.
Всего лишь слегка изменить угол зрения, и…
Между Ильмой и Тивеном, словно мохнатые, шевелящиеся волокна, протянулись клубки и петли приворотного заклятия. Черные, шерстяные змеи… У Ильмы меньше, за нее зацеплены лишь крюки и иглы. А Тивен прошит ими как тряпичная кукла. Они свиваются в плотные жгуты, проходя через глаза, через уши, через рот. Через сердце и легкие. Мозг и позвоночник. Пах. Чтобы видел только объект своего желания. Чтобы слышал только ее. Чтобы мог говорить лишь о ней. Чтобы думал о ней. И тело жило для нее. И желало только ее.
Каждое движение Ильмы тянуло за собой нити, заставляя Тивена, как марионетку, дергаться вслед. Взмах руки девушки – рывок жгута. Тивен поворачивает голову и улыбается от счастья.
Все через живое.
Тело парня заходится от нестерпимой боли, но мозг тоже подчинен заклятию, и он не реагирует на сигналы. Рано или поздно это убьет жертву приворота. Все зависит от того, насколько силен человек. Некоторые живут годами…
Была такая пытка у древних, когда человека подвешивали на множестве мелких крючьев, зацепленных за кожу. Так вот это еще хуже.
М-да… Незаметно это разорвать невозможно. Проклятая ведьма была и впрямь редкой силы. Настоящий приворот встречается нечасто. Если исключить откровенное вранье, рассчитанное на простаков, то мелкие ведьмы, как правило, ограничиваются психологической обработкой объектов да плетут сеть притяжений , которые приручают пару друг к другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187