– Мм! – отмахивался торговец, не желая просыпаться. – Уйди, Матильда, рано еще!.. Пусть сама идет… Не!..
В фургоне было тепло и душно, как в утробе. Застоявшийся воздух насыщали алкогольные пары. Выдрать спящего Прянеца из этого рая можно было только ушатом ледяной воды или… Я наклонился к его уху и внятно произнес:
– Упыри!
Он буквально подпрыгнул, распахнув мутные глаза и ошалело озираясь вокруг.
– Где?!
Мне понадобилось довольно много времени, чтобы, во-первых, убедить его в отсутствии какой-либо некродеятельности в обозримых пределах, а во-вторых, объяснить ему, что требуется сделать. Прянец был еще нетрезв, поэтому все приходилось повторять раза по три, но зато и вопросы он задавать не стал. Ну велели ему пройти к камере хранения и забрать ее содержимое, так он готов ради хорошего друга пойти и забрать.
– Да ради тебя я в Ланцу сгоняю в ар… аре… ареропорт… Ты ж мне жизнь спас! – невразумительно бормотал он, пытаясь обнять меня.
Я отстранялся, угрюмо улыбаясь. Идея уже не казалась такой хорошей. Торговца развезло порядком, и на ногах он едва держался. Впрочем, соображать он вроде не перестал, ходить мог почти по прямой, да и выбор у меня все равно невелик.
Убедившись, что Прянец ухватил суть мероприятия, я предоставил его самому себе, как только мы подошли к порогу аэропорта, а сам, ускорив шаг, поднялся на галерею второго этажа, где располагались кафе и кресла для отдыха, и откуда можно было озирать весь зал и камеры хранения.
Снова ожил громкоговоритель, объявляя посадку на очередной рейс, и люди, скучавшие в зале ожидания, оживились, повскакивали со своих мест, закрутили суматошные водовороты, хватая за руки сонных и недовольных детей и высматривая потерявшихся спутников.
В сутолоке мне вдруг померещилась знакомая стройная фигурка в светлой курточке. Девушка настолько была похожа на Ксению, что я на несколько секунд забыл о своих проблемах, облокотившись о перила и провожая ее взглядом. Но вот девушка обернулась посмотреть на часы, и я разочарованно отступил. Нет, это не она. Какая-то незнакомка со спортивной сумкой.
Сожаление, как игла, ткнуло мимолетно и остро.
А что это тебя так взволновало? Ксения остается в городе, в который тебе путь заказан, может быть, навсегда. И рыжую из музея уже вряд ли удастся навестить… Я вдруг снова задумался, пытаясь вспомнить лицо девушки из музея. Ничего, кроме копны рыжеватых искристых волос, не вспоминалось. Лицо выпало из памяти как совершенно несущественная деталь. Нехорошо…
Прянец наконец сумел преодолеть препятствие в виде самооткрывающихся дверей на входе в аэропорт. Я, невольно морщась, наблюдал, как он мучительно пытается синхронизировать свои движения и движение дверных створок, то и дело с размаху влипая в стекло, словно ошалелая толстая муха. С неменьшим интересом за ним наблюдали два охранника и несколько зевак. Когда мне стало казаться, что с этой преградой выпившему торговцу не сладить, один из охранников пришел ему на помощь и провел внутрь. Пару минут Прянец потратил на излияния благодарности, повиснув на плече своего благодетеля. Раздраженный охранник, похоже зарекшийся совершать добрые дела, под хихиканье своего напарника спровадил коммивояжера до кресел. Гнать не стал, и то хорошо.
Посидев, Прянец с новыми силами продолжил выполнение миссии. Я выдохнул с облегчением. Мне уж показалось, что он настроился подремать в кресле, забыв обо всем.
Выбрав самую длинную из возможных траекторий и усложняя ее зигзагами, коммивояжер, тем не менее, целеустремленно двигался к отделению камер хранения, обходя по пути рифы и мели в виде предметов мебели и замешкавшихся людей, и мужественно проигнорировал заветную гавань, представшую в форме киоска с напитками.
Я чуть было не зааплодировал от чистого сердца.
Он почти добрался до камер, когда раздался уже знакомый резкий звук, выпавший из общего шумового фона аэропорта как свинец из воды. Глухой, пока еще далекий, но предвещающий беду. Лаяли Псы. Свора шла по следу. В зале ожидания бегала пара собачонок, принадлежавших то ли пассажирам, то ли провожающим, но их живое тявканье не спутаешь с угрюмым, тяжким голосом Псов.
Я вцепился в перила, не отрывая взгляда от Прянеца, погрузившегося в заросли волшебной паутины, благополучно миновавшего одного из магов и силившегося отсчитать нужную ячейку. Сейчас торговец стал для меня якорем, сдерживавшим готовую нахлынуть панику.
Ну скорей же…
Люди в зале заволновались, голоса усилились, нарастая как прибой. Кто-то отчетливо вскрикнул в испуге. Ощущение, что ловушка внезапно захлопнулась, стало настолько острым, что захотелось взвыть и заметаться.
Через все двери аэропорта стали один за другим входить мужчины и женщины, окруженные магической аурой, словно электрическим полем. Между ними только что разряды не проскакивали. Маги рассеивались по залу, легко проскальзывая между пассажирами, персоналом и изумленными охранниками, как капли масла в воде.
По периметру помещения побежала почти прозрачная струйка огня, очерчивая замкнутое пространство. Панорамные окна мгновенно подернулись холодно мерцающими игольчатыми узорами.
Очередь людей, выстроившихся на посадку, тревожно колыхалась и виляла хвостом, как раздраженная змея.
– Уважаемые пассажиры и служащие аэропорта «Звенница», просим соблюдать спокойствие и приносим извинения за причиненные неудобства…
С некоторых пор словосочетание «соблюдать спокойствие» как-то незаметно обрело для меня смысл «ну, все пропало!»…
Я продолжат стоять возле перил, глядя, как приближаются к лестницам с обеих сторон маги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187