– Живой, – констатировали на том конце оскорбительно спокойно. – Я так и предполагал. Белым никогда не удается справиться с ситуацией.
– Значит, ты уже в курсе?
– Вместо указанного тобой дома я нашел большую груду трухи. И обгоревшие деревья. Выводы сделать было нетрудно. Как и догадаться, что искать тебя под этой грудой бессмысленно. И уж тем более немыслимо было искать твои следы в потревоженном лесу. Поэтому я стал ждать у телефона, когда ты объявишься.
– Что ж, попытка номер два.
– Только не по телефону!
– А иначе никак, – хмыкнул я. – Встречаемся в сквере возле Четыреждыженатого. Через два часа.
На другом конце повисла секундная пауза.
– Через два часа, – подтвердил Лука наконец и отключился.

Два часа я выветривал аромат ванили и корицы, перескакивая с автобуса на автобус, как только кондукторы проявляли интерес к моей персоне. Это было смешно и унизительно, но к месту назначения я успел вовремя, а все остальное не имело значения.
Собственно, сквером это можно было назвать с натяжкой. Центр города был не так далеко, землю экономили, поэтому высадили на клочке незамощенной земли десяток-другой чахлых осин и рябинок и воткнули пару лавочек. Справа от дорожки, в окружении больных с виду георгинов, тускло мерцала памятная плита из меди, положенная прямо на землю. Надпись на плите была выполнена мелкими и замысловатыми буквами, а цветочные тени их смазали до нечитаемости.
День еще только становился дымчатым в преддверии сумерек, однако сквер пустовал. То ли не любили его аборигены, то ли нашли дела поважнее, чем выгуливать отпрысков среди неказистых деревцев. Компанию мне составила мрачная полосатая кошка, явившаяся невесть откуда и методично потрошившая бумажный кулек, добытый из урны. Едва сдерживаемая брезгливость читалась в каждом кошачьем движении, но свою миссию маленький зверь намеревался исполнить до конца любой ценой.
Сколько Луке нужно времени, чтобы разгадать простую загадку?
Я нетерпеливо мерил шагами дорожку.
Сквозь жидкое сплетение полуоблетевших рябиновых крон можно было без труда различить памятник в центре перекрестка – Кай Победитель, гроза кочевников, торжествующе вонзал в хмурые небеса занесенный меч. Конь страдальчески закатил глаза, тщетно пытаясь опуститься на данные природой четыре ноги. Разноцветные, сверкающие огнями машины безразлично обтекали скульптурную композицию.
Шуршание кошкиного пакета выводило из равновесия.
– Брысь! – раздраженно велел я кошке.
Зверек взглянул в мою сторону с царственным презрением и, как мне показалось, демонстративно отодрал когтями очередной клок от кулька. Из прорехи вывалилась хлебная корка. Кошка обстоятельно принюхалась.
Вместо того чтобы окончательно разозлиться, я вдруг успокоился. Сделал несколько шагов к медной плите и с преувеличенным усердием принялся разбирать вязь вырезанных строк: «…Хранителю Крепости и последнему ее защитнику… уберегшему население от Мора и Злого Ветра Степей… магистру…»
Так-так. Я что-то припоминаю из курса лекций по истории. Маг Агвастен Крепостной, защитивший горожан от шквала смертоносных поветрий из степей, наколдованных шаманами кочевников. Мор и безумие выкашивали основных защитников городов, а затем приходили воины и добивали уцелевших. Агвастен собрал людей в крепости и ценой своей жизни удерживал щит. Для него это означало полное истощение и развоплощение.
Как мило со стороны горожан удостоить его целой медной плиты! Вместо того чтобы отдать на заклание любимых родичей, как это водилось у здешних повелителей, бедняга маг пожертвовал всего лишь собственной жизнью. Вместо памятника – кусок медяшки.
Я опустился на корточки и провел рукой над холодным и влажным металлом. Мощь здесь все еще угадывалась, но обращенная внутрь, в себя. Провал в никуда.
– Изучаешь достопримечательности? Самое время.
– А я уж начал было сомневаться в твоей сообразительности, – не оборачиваясь, ответил я. Не хотелось, чтобы Лука заметил мое замешательство. Еще ни разу и никому не удавалось подойти ко мне незаметно.
Мелочь вроде бы, но стало не по себе. Пару минут назад думалось, что с появлением Луки все придет в привычную норму, но градус тревожности прыгнул вверх еще на несколько делений.
– Догадаться было несложно, – хмыкнул Лука. – Сложнее было избавиться от любопытных.
Желтые его глаза собирали свет, словно вогнутые зеркала, и мерцали, как у кошки.
– Избавился?
– Надеюсь.
Как-то не так это прозвучало. Слишком бескомпромиссно, что ли. Мне даже захотелось уточнить смысл услышанного.
– Они, надеюсь, живы? – Смешок слетел с губ и неловко замер.
– Что ты натворил? – вместо ответа осведомился Лука, приближаясь. Я машинально сделал шаг назад. Лука двигался неуловимо неправильно. Прихрамывал?
– Так сразу и не расскажешь, – не сводя с него взгляда, ответил я. – Поищем местечко поудобнее? Я думаю, стоит вернуться домой, и тогда…
Он остановился напротив. Такой же, как всегда, – рослый, черный, желтоглазый. Слегка склонил голову, прислушиваясь, и вдруг спросил с легким недоумением:
– Что с тобой такое? Я будто не слышу тебя.
– Я встретился с Пожирателем лицом к лицу.
– Ах вот оно что… Так ты, значит…
– Пуст, – по привычке беспечно сознался я.
– Это хорошо. Все становится гораздо проще и избавляет от лишних хлопот… – словно чужой, произнес это. Тембр тот же, но манера произносить слова была совсем другой. Поэтому я не сразу вник в смысл фразы.
– О чем ты?
– Ты нарушил правила. – Слова падали в сгущающиеся сумерки и вязли как в вате. – Все сложнее, чем ты думаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187