Тревога вонзилась как щепка под кожу. Вроде пока и безопасно, но раздражает.
– Прямо вы можете увидеть Мемориал с высоты птичьего полета. Сегодня нам еще предстоит экскурсия в это удивительное место, но пока вы можете оценить масштаб и красоту произведения неизвестного зодчего…
Туристы послушно сгрудились, примолкли и сосредоточенно посапывали, оценивая масштаб и красоту. Трудно сказать, насколько высокую художественную ценность представляла собой испепеленная земля, спекшаяся до плотности гранита, усыпанная разновеликими камнями и окруженная по периметру остатками сооружений, сильно смахивающих на скамьи, крутым каскадом сбегающие вниз. То ли амфитеатр, то ли поле для игры в мяч… В центре груда источенных непогодой каменных глыб. Никто в них теперь не смог бы угадать очертаний исполинских стел. Вот уже много веков это просто беспорядочно рассыпанные, бесформенные валуны.
– …Финальный поединок между Черным и Белым магами, битва между сторонниками их и противниками, когда земля кипела под ногами, когда небо плакало, когда солнце стало черным и брат слепо шел на брата…
Ух ты! Наизусть цитирует…
Сейчас по черно-пепельной поверхности Мемориала перемещались вездесущие экскурсанты, смахивающие на цветное драже, перекатывающееся в миске для угля. Ночью там не будет никого…
– …Стражи, охраняющие территорию Мемориала вот уже много веков, – экскурсовод умело влил в голос толику драматичности. Особо впечатлительные слушатели затаили дыхание. – Никто до сих пор не знает, что они представляют собой и какие цели преследуют, защищая это пустынное в общем-то место. Но даже сильным магам не удавалось противостоять им. И после заката солнца территория Мемориала считается закрытой…
Ну это не совсем правда, подумал я, в который раз рассматривая черную чашу посреди буро-желтой, а местами еще зеленой равнины, кое-где тронутой блестками нерастаявшего снега. Какое-то время натиск загадочных Стражей удается сдерживать. И не раз предпринимались попытки исследовать сердце Мемориала ночью… Но никаких особых отличий от дневного облика памятника там не было обнаружено. Камни молчали и при свете дня, и в темноте.
Оторвав взгляд от достопримечательностей, я наконец заметил Герайда и напряженную, заметно встревоженную Ксению, которые высматривали что-то внизу, на площади перед Академией.
– …Думаешь, я могу не узнать своего отца? – сердито говорила Ксения, когда я приблизился к ним.
– Слишком высоко, – успокаивающе возразил Герайд.
Она вздернула подбородок вверх, оборачиваясь и намереваясь протестовать; увидела меня. А я вдруг снова засек того знакомца, что недавно восседал на перилах, а теперь не спеша шел к нам, ловко лавируя между зеваками.
Все так же безмятежно заостренное к подбородку лицо, только щеки впали чуть глубже, видимо, от усталости, а может, просто выбриты хуже, зато уголки узких губ приподняты и готовы изобразить почти дружелюбную улыбку.
– Рад приветствовать вас, господин Стокол, – не обращая внимания на замерших Герайда и Ксению, проговорил Ловчий. Серые, ледяные глаза его были воспалены и пробиты кровавыми прожилками. Недосып?
– День добрый, господин Лев, – со всем возможным безразличием отозвался я.
– Пришли насладиться видами? – слегка усмехнулся он. – Я смотрю, вас тянет к архитектурным древностям…
– А что тянет вас? – осведомился я. – Неужто моя скромная персона?
Ловчий улыбнулся. Широко и весело, а оттого странно и жутковато. Как будто и впрямь улыбнулся узкими губами, например, настоящий лев.
– Мы ведь с вами прояснили наши отношения? Своих слов я обратно не беру… В данный момент меня занимает совсем другая персона. Ничуть не менее интересная. На поиски которой меня подрядили Белые и весьма уважаемый бизнесмен, приходящийся этой юной особе родителем… – Ловчий повернул голову и посмотрел на неприязненно сощурившуюся Ксению.
Ага. Не раздумывая, я всадил кулак прямо в челюсть Ловчего, бессовестно воспользовавшись тем, что он открылся. Острый, выбритый подбородок дернулся вверх. Взмахнув руками, Лев повалился назад, и я еще успел увидеть его изрядно ошеломленные, полные боли, но при этом смеющиеся глаза.
А потом мы втроем понеслись прочь. Благо что ни Ксении, ни Герайду не требовалось время на размышления и оценку ситуации. Амбалы на выходе пытались загородить нам дорогу, но не успели. Кого-то опрокинули. Среди туристов случился взрыв возмущения и всеобщий переполох. Отчасти вызванный брошенной в толпу иллюзорной шутихой – громкой, но совершенно безопасной, а отчасти тем, что туристы, попадая на башню Академии, отчего-то становились чрезвычайно впечатлительными и нервозными… Не иначе рассказы экскурсоводов действуют.
– Я же сказала, что видела отца, – уже внизу, пытаясь отдышаться в каком-то переулке, сердито заявила Ксения. – Он в городе. И теперь он точно знает, что я тоже здесь.
– Ничего, – утешил я. – Нам бы только ночь простоять… – И внес свое предложение по поводу рационального способа проведения предстоящего времени суток.
Стало тихо.
– Куда? – переспросил после выразительной паузы Герайд.
– В банк крови, – с наслаждением повторил я. Смотреть на его озадаченную физиономию было потешно. – В городе есть один из самых больших в мире банков крови. Оттуда получают всю донорскую кровь для больниц и для Академии. Или откуда, ты думал, берут ее студенты Черных магов для практических занятий? Или, скажем, Белые целители? Из городского населения выкачивают? Ты ведь и сам учился запускать веретено ?
– Я думал, из… – неуверенно предположил Герайд, почесал затылок и кивнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187