Двигаться вместе с ним… Направлять.
Зеленовато-черный мир распахнулся, заново принимая незваных гостей. Я слышу… нет, скорее, просто ощущаю, как смутный страх Лавра прорывается, будто гнойник, и человек надсадно орет, повалившись ниц и царапая камень галереи… Зеленое сверкание, угольная тьма, искаженное пространство наваливается на него, сбивая с ног и лишая рассудка… Оглушающее давление накатывает, пытаясь смять дерзкого человечишку, и, не находя сопротивления, просто проникает через него…
На несколько мгновений я сам теряю самообладание. За это время Подипол успевает переползти к краю обрыва, притянутый чужим голодным зовом снизу… И утянуть его обратно стоит неимоверных усилий.
Стоп! Спокойно… Не смотри. Не думай. Просто иди…
Насмерть перепуганный Лавр (в сознании он воспринимает себя гораздо более юным, чем он есть на самом деле; практически это мой ровесник) сейчас скорчился где-то внутри, норовя свернуться зародышем. Он не ждал такого… он не знал, что такое бывает…
Тем лучше. Главное, что тело его вполне способно двигаться.
Вверх… Вниз… Вывернутое пространство искажает перспективы, и вспомнить пройденный когда-то путь так же невозможно, как восстановить дорожку, проделанную струйкой песка, осыпавшейся с вершины бархана…
Прямая стрела, простертая над пропастью… Я шарахаюсь. Покорный Лавр тоже.
Никаких ориентиров… Растерянность сменяется отчаянием. Я чувствую, как порча буквально пожирает струны, соединяющие меня с бредущим по тускло освещенным галереям Подиполом. И кто-то или что-то другое, более сильное, норовит перехватить управление несчастной марионеткой… Слишком мало времени. Контакт вот-вот разорвется… Где же?..
Вот! Смахивающие на стилизованный цветочный рисунок черные капли на камнях. Когда-то это была кровь. Сейчас звездчатые капли поросли черным, шевелящимся мхом. Отсюда надо повернуть и идти…
Навалив непослушное чужое тело на закрытую дверь, я едва успеваю дернуть его обратно, потому что за дверью провал в никуда. Нет, ошибка… Вот эта дверь. Как я сразу ее не заметил? Она же светится призрачным, дымчатым сиянием…
Обессиленный, Подипол буквально падает в округлый зал с тысячами мутных окошек. Мне кажется, что я сам падаю там же, и щекотная теплая струйка крови течет по подбородку…
Тысячи стеклянных глаз смотрят через пространство и время. Один из них глядит туда, куда нужно. Я помню его. Я видел это мельком в сознании умирающего мага. Может, случайно, но, скорее всего, он намеренно показал его мне. Зачем? Не знаю… Каменистую равнину, линию горизонта которой рвали вершины далеких гор, а на переднем плане покосились две каменные стелы, я видел здесь, в этом зале, через мутный глаз волшебного окна… И я видел ее наяву. Я знаю это точно. Но в моей жизни столько раз встречались расчерченные горными вершинами горизонты, что наверняка я не угадаю…
Подипол вдруг валится с глухим, утробным стоном прямо на груду пергаментов на полу. Ему плохо. Ему больно. Ему страшно. Простые эмоции бьются в его сознании как рыбы, пойманные в сеть. Безмозглые, ничего не соображающие, сражающиеся за свою жизнь рыбы. Вполне способные разнести эту сеть в клочья…
Тысячи нитей, связывающих меня с Подиполом, пляшут так сильно, стремясь сорваться и ускользнуть, что я снова ненадолго теряю контроль, ныряя в теплую реальность как в ароматную воду… И слышу свое имя, вплетенное в чужой далекий разговор:
«…ты знакома с ним считанные дни. Ты не знаешь его. Ксюш, он переступит и через тебя, если ему понадобится… Ты хочешь ему верить, но он воспользуется и твоей верой, если пожелает…»
Ненависть, глухая, безадресная, разом приводит меня в чувство. Не к Герайду, в сущности. Скорее, ко всем тем, кто превратил меня в жертву, а теперь превращает в монстра… А может быть, не к ним, а к себе самому…
Что ты теряешь в случае неудачи? Право зваться магом – и только. Или право на жизнь, если кто-то из странных охотников, кто желает выдрать из меня несуществующую тайну, все-таки успеет первым?
Нет, некогда… Сейчас некогда.
Пока я отвлекался, Лавр распластался на полу и пытался закопаться под груды бумаги, ища защиту. Я поднимаю его на ноги. Он беззвучно скулит. Ему еще не так плохо, как он думает. На самом деле его пока давит собственный ужас от того, что он видит. Но физически он справляется. Внутренних магических барьеров в нем нет, и царящая здесь сила просто неспособна сокрушить его. Только подточить и уничтожить со временем. Но для этого нужно время…
«Рисуй!» – командую я беззвучно.
«Не могу… Не умею…» – в панике мысленно верещит он.
Заставляю взять в негнущуюся руку один из карандашей, предусмотрительно положенных в карман, и поднять с пола первый попавшийся пергамент. Волоча ноги, Подипол бредет вдоль стеклянных глаз, выискивая нужное. То ли у меня, то ли у него темнеет в глазах, и обнаружить искомое удается лишь с пятой попытки. Дрожащими руками, ломая один карандаш за другим, он принимается выводить корявые линии, пытаясь точно срисовать очертания гор…
Была у меня мысль попытаться заставить его сложить нужную головоломку. Но потом я осознал, что это бессмысленно. Во-первых, Подипол умрет раньше, чем закончит рисунок. Во-вторых, нам самим придется ждать внутри, чтобы воспользоваться выходом. А в-третьих… где гарантия, что эта местность еще существует?
Последний карандаш обламывает грифель, проделав в бумаге рваную дыру. Лавр комкает все свои рисунки, пытаясь запихать за пазуху. И на четвереньках ползет к выходу. Попытки заставить его снова принять вертикальное положение бесполезны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187