– Короче, Вань, давай-ка выкладывай все свои непонятки, и вместе покумекаем, что к чему. Договорились?
– Хорошо, – Вакулов глубоко вздохнул и, вытянув из кармана потерявшую былую форму пачку сигарет, позаимствованную у одного из отправившихся в мир иной пленителей, вопросительно взглянул на начальника.
– Да кури, какие проблемы… – шеф вытащил из шкафа раритетную пепельницу с зависшим на изогнутой стелле истребителем с красными звездами на крыльях: насколько помнил Вакулов (очень так смутно помнил: веком не вышел), производились подобные еще в стародавние советские времена. – Зажигалка есть?
– Нету, – смутился Иван, – одежда-то чужая. Блин, Ростиславыч, мне бы переодеться, а? Совсем из головы вылетело. Обувь-то – хрен с ней, но джинсы и свитер… – он оттянул пуловер, демонстрируя начальнику темные пятна уже подсохшей крови. Чужойкрови.
– Твою мать, – почти ласково сообщил шеф, разглядывая бурые разводы. – И с этимты приперся сюда… Переодеться ему сейчас приспичило, а? Красна девица институтка нашлась! Забыл, что такое чужая кровь?Ладно, – принял он решение, – скидывай шмотки. Все. Живо. И бросай на пол. Сигареты туда же!
– Прямо здесь?
– Нет, мля, в операторскую выйди – и там. Быстро, я сказал! Мог бы и раньше вспомнить! – шеф вышел в смежную с кабинетом комнату, вернувшись с роскошным, прямо-таки «барским» махровым халатом в руках. – Иди в душ, – он кивнул в сторону санузла, – и мойся. Тщательно, как перед первой брачной ночью. Мыло потом спустишь в унитаз, воду в кабинке оставишь включенной, пусть протечет, трубы промоет. Полотенце… ладно, следовые количества ни один маг не нащупает.Все, вперед…
Последним, что увидел Вакулов, заходя в душ, была совершенно фантасмагорическая картина: шеф, напялив на руки хирургические перчатки, собственноручнозапихивал трофейную одежду в черный полиэтиленовый мешок. Вот и удостоился он чести, чтобы сам шеф за ним прибирал…
…– С легким паром! – язвительно поприветствовал шеф завернутого в халат Вакулова минут двадцать спустя. – Хорошо ль в директорской баньке попарился? Все сделал, как я сказал?
– Да все, конечно, – смущенно потупился Иван. – Будто сам не понимаю! Протормозил просто, уж простите дурака. Столько всего произошло…
– Ладно, садись уж, тормоз, – шеф, как ни странно, был настроен вполне благодушно.
– Держи, – по полированной столешнице скользнула початая пачка «Собрания-Элит», сверху шлепнулась классическая позолоченная Zippo, похоже, настоящая,даже без буквочки R в названии. Интересно, откуда у него? Вроде ж уже лет двадцать как не курит?
– Вот ты и узнал маленький секрет любимого фюрера, – усмехнулся шеф. – Так что давай уж и мне сигаретку, что ли. Мы же с тобой вроде еще ни разу вместе не дымили? – он подкурил от протянутой Иваном зажигалки и пододвинул стакан с водкой:
– А вот теперь – пей. Как там Суворов говорил, Александр который, не Виктор? «Последнюю рубаху продай, но чарку после бани выпей», так, что ли? Вот и выпей, поскольку у тебя сейчас не то что рубахи, но и, пардон, портков не осталось. И знаешь что, Ванюша? Давай-ка начинай рассказывать. Подробненько так и о-о-очень обстоятельно…
– Хорошо, Георгий Ростиславович, – кивнул головой слегка окосевший Вакулов, выпуская в потолок струйку ароматного дыма, – рассказываю. Началось все с одного странного сна о событиях Великой Отечественной войны…
…– Ага, значит, всего три эпизода? – задумчиво, будто понимая, о чем речь, переспросил шеф. – И твои ощущения были?..
– Ну да, разными… – Вакулов закурил новую сигарету. – В первый раз я был просто, ну, сторонним наблюдателем, что ли, во второй… во второй, когда загорелась БМП, мне было больно, очень больно, словно внутри горел я сам. А вот в третий…
Вакулов замялся, неожиданно осознав, что попросту не знает, какобъяснить свои недавние ощущения:
– А вот в третий… в третий раз я сам стал участникомсобытий, понимаете? Я, именно я, был командиром сожженного из гранатомета танка. И, что самое странное, механик-водитель слышал именно меня– меня, а не своего лейтенанта! Я помню,как искал «Кокон» в кармане, помню свой страх, когда не нашелего. Думаете, я сошел с ума?
– Увы, – шеф выпустил в потолок аккуратную струйку дыма, понаблюдал, как она растворится в воздухе, – увы, Ванюша, я так не думаю. Может быть, к сожалению, не знаю… но давным-давно меня приучили не думать, а увязывать один к одному факты. Те самые факты, которые «вещь суть упрямая». Ты уже знаешь, кто на тебя нападал?
– Да нет… какие-то с тотемом в виде совы, хрен их знает, кто? Много их развелось.
– Много-то много, вот только… ты свой рейд с умершей ведьмой помнишь? Это ведь именно ОНИ были, Ваня! Еще тогда мы с ними пересеклись.
– Кто?! – Сказать, что Вакулов ошалел, значит ничего не сказать: ведь только сегодня он вспоминал о той давнишней операции, и на тебе – шеф вдруг на эту же тему заговорил!
– Кто? Так называемые «инфомаги». Все собранные нами в том рейде сведения пошли на самый верх и, естественно, были засекречены, но кое-что мне все-таки удалось узнать. Знаешь, что оказалось самым опасным, Иван? – неожиданно сменил тему Георгий Ростиславович. – Самым опасным оказался сплав фундаментальной науки и нежданно свалившейся на нашу голову магии. Так вот, «инфомаги» – это как раз те, кто первыми после Эпидемии додумались объединитьдве вроде бы взаимоотвергающие дисциплины – магию и науку. Ты вообще представляешь себе, что это такое, Вакулов? И каких высот сможет достичь тот, кто сведет их воедино? По-настоящему соединит?
– Нет, – честно помотал слегка хмельной головой Вакулов, – вообще-то не очень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98