И явно лишней.
Эрик даровал им землю.
Необъятные просторы на границе с Когердом, да-да, там, где Старая Гвардия – тогда еще Стая – так любила охотиться. Земли эти, захваченные Арнаром фон Геллетом, были собственностью графа, вот граф часть собственности и сплавил. Участи стать землевладельцем избежал только Риттер, которому не полагалось в этом мире никакой собственности.
Это было не слишком-то справедливо. В конце концов, Риттер принимал непосредственное участие в разгроме летного поля, а отделался в итоге легче всех.
– Все ваши беды, – сказал он покровительственно, – от того, что вы живете в миру.
В кои-то веки это высказывание не получилось опровергнуть.

– Знаешь, Суслик, – сказал Эрик в приватной беседе, после того как закончилась торжественная часть, – когда до меня дошли новости из Оскланда, я чуть было не забрал с этих земель моих управляющих. Чтоб вы в полной мере оценили подарок, прониклись и впредь думали, прежде чем проявлять излишнюю инициативу.
– Мы оценили, ваше сиятельство. И вашу доброту тоже оценили. Я еще и название этого… как его?
– Поместья, – подсказал Эрик.
Он даже почти сумел не улыбнуться.
– Да, – Тир кивнул, – название поместья я тоже оценил. Ваше сиятельство удосужилось прочитать Апокалипсис?
Поместье называлось «Рауб». На немецком это означало «грабеж», на вальденском – «море». Зверь из Моря – у графа фон Геллета порой прорезалось рискованное чувство юмора.
– У моего сиятельства брат – кардинал, – сурово напомнил Эрик. – Мое сиятельство много чего читало. Суслик, вы все можете отдохнуть неделю, а потом возвращайтесь в столицу. Занимайтесь с гвардией, и чтобы из Рогера – ни ногой даже на длину тарана.
– Слушаюсь, ваше сиятельство. Что-то будет?
– Да. Что-то будет. А пока – что-то круто заваривается.

Эрик был занят всю неделю, пока Старая Гвардия отдыхала, и еще долгое время после. Эрик принимал послов. Причем не только измитских.
Соседи Геллета: баронства Когерд, Монсут и Ведуц оказались под угрозой войны с кертами. Связь с разнообразными природными духами вынуждала кертов снова и снова пытаться захватить – а точнее, вернуть себе – земли, уже много лет принадлежащие этим трем баронствам. Совпадение религиозных идей с территориальными притязаниями было в Саэти таким же обычным делом, как и на Земле, и Акигардам счел, что настало время для новой попытки отодвинуть северную границу заметно дальше на север.
Вот и аукнулись трофеи: царь кертов решил, что Оскил Моряк, правитель Оскланда, не ударит по нему с юга, потому что Оскил был зол на фон Геллета, а фон Геллет был естественным союзником Ведуца, Когерда и Монсута. В Вальдене все бароны друг другу союзники.
Когерд был отделен от Акигардама баронством Монсут. Но Монсут никто не принимал в расчет: барон, пришедший там к власти после того, как Лонгвиец выбил оттуда орков, едва сводил концы с концами и оказать кертам сопротивление не смог бы, даже если бы захотел. Там же, в Монсуте, в городе Хорн, формально под властью барона, а фактически – сами себе хозяевами жили христианизировавшиеся орки. Эти могли за себя постоять, но они-то точно не стали бы воевать с кертами. Два народа считали друг друга родней и чего доброго объединились бы против людей.
К Эрику фон Геллету первым прибыл Бриллор Монсутский, он был в Рогере уже через три дня после того, как пришли шлиссдарки с дарами сейда: в мире, где почтовые донесения рассылаются телепортацией, новости распространяются слишком быстро.
Дальний родственник прежнего барона, Бриллор фон Монсут был честным солдатом, отважным рыцарем, хорошим командиром. Но становиться бароном – землевладельцем, администратором, финансистом, бог знает кем еще – он никогда не хотел. Монсут был ослаблен недавней войной. И оказавшись под угрозой кертского завоевания, не имея ни сил, ни возможности отразить угрозу самостоятельно, барон принял единственно верное, с его точки зрения, решение: предложил свой меч графу фон Геллету. Свой меч и свои земли…
Почему именно фон Геллету? Да потому что Эрик был единственным из правящих баронов, кто воевал и побеждал, и успешно удерживал завоеванное.
Эрик принял предложение.
Когерд, оказавшийся, таким образом, зажатым между Геллетом с севера и Монсутом с юга, занервничал. Вальденские баронства после войны десятилетней давности все были не в лучшем состоянии, и поползновения кертов не радовали никого из баронов. Но положение Когерда оказалось тем более сомнительным, что керты вполне способны были атаковать его, проигнорировав Монсут и не связываясь с Геллетом. Союзники союзниками, а своя рубашка к телу ближе. И зачем Геллету лезть в войну, защищая Когерд, когда ему самому ничего не грозит?
Прежний барон фон Когерд, следуя семейной традиции, не любил Арнара фон Геллета за то, что тот отнял часть земель у его предков, и не любил Эрика фон Геллета за то, что тот был сыном Арнара. Нынешний барон фон Когерд, не будучи прежнему ни сыном, ни даже родным племянником, против Эрика фон Геллета ничего не имел. Зато терпеть не мог Лонгвийца. Тот, выгоняя орков из Когерда и освобождая от орков Радзиму, не чинясь, оттяпал у Когерда целый город. Это бы ничего, но барон попытался вернуть отнятое.
Вот с тех пор он Лонгвийца и невзлюбил.
Понятно, что в такой ситуации, с учетом слухов, ходивших о родстве фон Геллета и Лонгвийца, не стоило слишком надеяться на то, что Геллет поможет Когерду защищаться от кертов. В Саэти личные взаимоотношения играли в политике роль не меньшую, чем личная выгода.
А может, и большую.

Тир понятия не имел, как именно Эрик сделал предложение фон Когерду и сколько именно предложил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129