О, это приятное бремя славы! Я, можно сказать, присутствовал уже при ее зак
ате, потому что во время выхода газеты со статьей моей находился в другом
районе и все главные ее громы отгремели. На улице, чтобы пожать мне руку ко
мне подошел парикмахер Генрих Сенкевич и то, мне кажется, потому, что я у н
его стригся, а стриг он отвратительно. В нашем районе с интереснейшей ист
орией и многонациональным, как ее следствие, составом населения было, кс
тати сказать, немало людей с самыми замечательными фамилиями. Тот же Сен
кевич, вальяжный и представительный, похожий на графа из последнего акта
оперетты, и некто Шиллер, первый городской хулиган, мой постоянный клиен
т. И еще… и еще кто-то Ц всех, конечно, я не запомнил… И сапожник Мопассан, з
амухрыжка и горький пьяница…
Когда прошла денежная реформа и цены на продукты (на базаре) и на услуги ср
азу же поползли вверх, они. как уважительно отмечалось жителями района, н
е поднялись только у меня, у благородного Сенкевича, да еще у Мопассана, но
у последнего, впрочем, не в силу его благородства, а потому, что Мопассан д
лительное время находился в запое и с реформе, скорее всего, просто ничег
о не знал…
Так вот на улице подходили все эти милые люди, знакомые и совсем мало знак
омые, подходили и пожимали руку, доверительно улыбались. Но иные из них за
говаривали о статье и при этом начинали мне подмыгивать, похихикивали по
поводу того, что сейчас должен чувствовать Михаил Павлович, и это уже был
о немного противно. Я был убежден, что точно так же они подхихикивают при с
лучае и надо мной, и спешил такой разговор прекратить.
А потом, как мне показалось, о статье в районе забыли вообще, все снова вош
ло в свою нормальную колею, и меня это радовало. Парикмахер Сенкевич в оче
редной раз постриг меня так, что я стал похож на разбойника Кудияра, а бося
к Шиллер Ц он в последнее время работал отстрельщиком бродячих собак пр
и райкоммунхозе, но попытался отстрелить и тещу, и я должен был опять его з
ащищать, Ц Шиллер, как и во всех предыдущих случаях, за защиту не расплат
ился. Все, словом, вошло в свое обычное русло, все шло нормально.
И тогда вдруг Ц появление этих двух женщин: «Хоч ложачку! Хоч ложачку пер
ед обедом!», как новый всплеск моей, оказывается, еще не до конца угасшей с
лавы…
Но об этом их приходе и о событиях, которые за ним последовали, Ц все-таки
чуть подробнее.
Итак, они и на этот раз врываются ко мне в консультацию совершенно для мен
я неожиданно (не ждал я их, во всяком случае, в этот именно день), врываются с
криками и слезами, хоть теперь это уже слезы радости, и с упомянутой бутыл
кой, тычут мне эту бутылку («Ну, хоч одну только ложачку!»)., и, конечно, все эт
о происходит в присутствии других клиенток и моей хозяйки Ц она на этом
торжестве вообще первое лицо («Сергей Владимирович, выпейте! Выпейте рюм
очку, вы же обидите этих людей! Выпейте и я сама тоже выпью…»), все, словом, о
пять очень напоминает хаос их первого появления. И посреди всеобщего это
го хаоса я опять-таки не совсем знаю, как мне поступить, стою, наверное, с до
вольно глупым выражением лица. И в довершение ко всему на пороге появляе
тся человек, которого я уж никак не мог в этот день ждать, а в его присутств
ии принимать в подарок бутылку самогона никак не хотел бы. Появляется Ан
елька.
Она приехала к родителям, узнала от них о событиях в нашем районе (не из га
зеты, конечно: как и большинство женщин, Анелька газет не читает) и тут же п
рибежала ко мне. И вот я, можно сказать, триумфатор и герой дня, герой не тол
ько нашего убогого района, но и всей республики, стою в окружении целой то
лпы почитателей, подобно какому-нибудь подвижнику или праведнику на ее
католических иконах, греюсь в лучах славы… и в руках у меня Ц бутылка…

* * *

О молодой. польке-«варьятке» с искрящимися глазами я не забывал все это в
ремя, но события, связанные с украденной девочкой, и все то, что началось с
разу же вслед за этим, я имею ввиду почти сразу же начавшиеся трения с Миха
илом Павловичем, как бы куда-то отодвинули воспоминания о ней.
Каждый день приходили мои бывшие клиенты, мужчины и женщины, которым я ко
гда-либо писал жалобы и заявления или защищал в суде их сыновей, и сообщал
и, что Михаил Павлович проявляет усиленный интерес к моим денежным расче
там с ними. Об этом же мне рассказывали и мои коллеги.
Это было противно. Мне было неловко за него Ц что он прибегает к таким вот
недостойным способам борьбы, хотя всерьез я этого еще не воспринимал. Сп
устя неделю или две после опубликования моей статьи в район приехал заме
ститель областного прокурора. Он сказал мне, что прокуратура считает мой
поступок правильным и что Михаил Павлович им лично якобы строго предупр
ежден относительно корректности его дальнейшего по отношению ко мне по
ведения.
Но заместитель областного прокурора уехал, а Михаил Павлович остался, и
все началось сызнова. Мне даже показалось, что теперь он стал действоват
ь с еще большей старательностью и упорством: думаю, что любви ко мне ему не
прибавил и полученный им строгий партийный выговор. Чуть ли не каждый де
нь он стал вызывать к себе мою глухонемую клиентку, мать девочки, и старух
у Гринченко и часами у них выяснял, как они рассчитались с адвокатом или к
ак обещали рассчитаться. Он не допускал, не мог допустить, что не было ника
кого расчета, не было об этом и разговора. «Не может быть!» Ц упрямо повто
рял он и уже прямо им угрожал, что в случае, если они будут запираться…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35