Ну,
зачем понадобилось ему, или, вернее, зачем понадобился он, как выразитель
общественного мнения жителей деревни, где, наверное, сроду никогда и не б
ывал? Зачем еще одна «кукла» в процессе,.спрашивал я в этой статье (спрашив
ал об этом, впрочем, и себя самого, и своих коллег-юристов); что может расска
зать сварщик из промкомбината о работе медсестры, делавшей подпольные а
борты и к тому же, если верить Обвинительному заключению по ее делу, вылак
авшей в одиночку полтонны медицинского спирта?
Вот я и решил написать обо всем об этом статью и, конечно, отправил ее в сво
и любимые «Известия», откуда мне очень вежливо просто не ответили. Тогда
огорченный длительным «известинским» молчанием («единомышленники, дру
зья, можно сказать, и так меня не понять, просто-таки пренебречь мною!») я от
вез ее в редакцию республиканской газеты «Советская Белоруссия» в Минс
ке и там, как я уже говорил, она была вскоре опубликована, причем не было вы
черкнуто ни одного слова, не перервано ни одной фамилии. Словом, я имел все
основания быть довольным и собой и редакцией, а вскоре вместе с этим небо
льшим литературным успехом явились и горькие его плоды.
На меня, встретившись со мной на улице возле здания нашей районной проку
ратуры, буквально с кулаками налетел очень уважаемый мною человек, помощ
ник областного прокурора Розов.
Ц Зачем… зачем вы написали эту… эту статью?! Ц Чувствовалось, что он хоч
ет сказать: «эту гадость», но сдержался. Ц Как вы могли ее написать?!
Маленький толстяк Розов тряс маленькими своими кулачками едва ли не у са
мого моего носа.
Ц Как вы могли?! И как они могли такое напечатать? Когда людей и так невозм
ожно уговорить пойти в суд… и когда я уже написал об этом совсем другую, ст
атью, хорошую, и опубликовал ее в «Минской прауде»?
Я попытался его успокоить, говорил, что вот, дескать, и хорошо, что будут те
перь в двух разных газетах высказаны два разных мнения («Плевать мне на р
азные мнения! Мнение должно быть одно: политически правильное…), пытался
его уверить, что это-то как раз политически неправильно Ц губить на корн
ю в целом хорошую идею но успокоить не мог.
Но особенно его возмущало, ввергало прямо-таки в негодование, что его ста
тья, хорошая и правильная, в ней обобщался положительный пример нового н
ачинания и читатель призывался к тому, чтобы этому примеру следовать, чт
о она, эта великолепная, хотя и небольшая по размерам статья, всего две мал
енькие колонки, опубликована в «Минской прауде», газете областной, тогда
как моя нехорошая, величиной в целый «подвал» Ц в газете республиканск
ой.
Ц Как они могли ее напечатать? Почему со мной не посоветовались?… И зачем
, Ц недоумевал он, Ц зачем нужна была еще одна статья, когда была уже моя?

Обиделся на меня, как выяснилось, за эту статью и наш прокурор Михаил Павл
ович, и товарищ Ратнер. Последний, как оказалось, действительно в деревне
Большие Лески никогда не был и упоминание об этом в газете воспринял, как
партийное указание (все-таки орган ЦК!). В самый день выхода газетного ном
ера с злокозненной статьей он поспешил поэтому посетить названную дере
вню, так сообщала по крайней мере уже наша районная газета, и прочитал пре
красную лекцию о международном положении тамошним жителям, т. е. по-видим
ому, тому же, что и на наших судебных представлениях, столетнему старику и
глухонемому мальчику, сообщив им подробно о последних происках америка
нского империализма, а заодно и о том, что Христос Ц солнечный миф.
Оба они, кажется, немного на меня обиделись. Но самое большое огорчение в с
вязи с моей литературной деятельностью принесла мне опять же редакция м
оей любимой, не смотря ни на что, газеты «Известия». Большую постановочну
ю статью о положении адвоката в советском уголовном процессе, которую я
имел глупость туда отправить (имел глупость, прежде всего взяться за так
ую тему), причем не просто отправил Ц отвез ее туда самолично, воспользов
авшись какой-то командировкой в столицу, там приняли. Приняли неплохо и м
еня, несмотря на то, что тамошним газетным лордам я должен был казаться ко
шмарным провинциалом из-за одного хотя бы названия «Старые дороги». Вал
ьяжного вида пожилой заведующий отделом советского строительства крае
м глаза пробежал текст статьи, затем для чего-то стал мне рассказывать о н
егодяях, которые пишут и присылают ему не такие вот статьи, а анонимные пи
сьма в отношении его жены-актрисы («А она, представляете, в тот вечер совс
ем не там была, а у подруги и сама мне об этом сказала!»), потом снова посмотр
ел на статью и даже, как мне показалось, уважительно (не анонимное письмо в
се же!) и заверил меня, что через два-три месяца я ее увижу на газетной полос
е.
И я действительно ее там увидел, случайно на нее там наткнулся, когда уже и
не ждал ее опубликования, но, читая, ничего не мог понять. Потому что начин
ая со второго абзаца и почти до последнего это была моя статья (статью, как
и жену нельзя не узнать, даже увидев ее только со стороны левого уха), а ост
альные три или четыре Ц уже не мои… И подпись какого-то доктора юридичес
ких наук из Ставрополя…
Не знаю уж, как получился этот странный коктейль! скорее всего, огорченны
й своими семейными неурядицами пожилой зав. отделом что-то напутал (так м
не, во всяком случае, хотелось думать), а может быть… «Известий» я после эт
ого выписывать не перестал, но теперь разворачивая очередной номер этой
газеты, уже не вспоминал о солнце, которое, по словам Гейне, выскакивало из
газетных страниц времен второй французской революции…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35