ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Трупы - цельные и сгоревшие. Целые сапоги. Товарищ Воронцов сменил свои сапоги. Сумка из-под рации, - осмотрели, бросили. Антенна, приборы, запасное питание, плащ-палатки, гражданская куртка с каракулевым воротником… Но везде все заминировано, поэтому пошли дальше. Привал, спали и с зарею двинулись дальше. Наткнулись на строительство дороги, а перед тем наш путь пересекла река Мга. Я приказал форсировать. Зиновьев: «Тут по горло!» Я: «Откуда ты знаешь? Ты пробовал?» И посмотрел на него со злостью, - так он с берега прыгнул сразу и - по горло. И - обратно. И пошли мы вправо, вдоль берега - до дороги. Немецкие саперы работали, строили ее. Одеты по форме, все бриты, стрижены, в куртках. Офицеров мы не видели, но дружно работают, слышны команды, очень шумят.
Тут эпизод с Обухшвецом - отстал, оправлялся. Бойцы; «Он сдался в плен!» Это было неверно, он просто отстал, не выполнил приказания. Я стал «чистить» всех, что не передали приказания по цепи. И когда тот явился: «Где был? Почему отстал?» Молчит. Я крепко дал ему. Он: «Знаю, товарищ лейтенант, что виноват». И дальше: «Простите меня, товарищ лейтенант!» А знаю его: боец хороший. Ну, оставит без внимания. Саперы ушли, бросив работу в семь часов вечера. И мы перешли дорогу, пошли дальше, заночевали в лесу.
На рассвете десятого мая-костер. Потом приблизились к железной дороге, выслали разведку: где удобней пройти, где ближе лес подходит, где нет насыпи? Подошли сами. Наблюдаем из лесной опушки за поездами. Видели товарные поезда - паровозы наши, вагоны и наши и немецкие. На их платформах высокие борты и немецкие надписи. Поезда составлены с предосторожностью: впереди - целая колонна пустых вагонов. У одного поезда, например, восемнадцать платформ, затем - паровоз, затем - пассажирский вагон и товарные пульмановские вагоны. Порожняк шел на Мгу от станции Новая Малукса. Шесть поездов таких прошло. Мы слышали, наши самолеты такую давали - бомбили Мгу! Немецких самолетов даже и не видно было.
Перешли мы железную дорогу, вода - по глотку, как заползли в болото, - и купаемся по пояс. Тина, сапоги полные, тяжело, еле ногу вытаскиваем… Привал и отдых до шести вечера. Костер. Под вечер, около восьми часов, вышли к дороге Карбусель - Турышкино, разведали ее: где лучше сделать засаду? Потом провели подготовительные работы для засады - натаскали веток к дороге, замаскировались, договорились, как действовать: группа прикрытия - по двое с двух сторон; группа захвата - семь человек; всем кричать «хальт!» и всем подниматься, включая группу прикрытия. Стрелять только в крайности.
Ждем часа два - никакого движения. Потом один велосипедист со стороны Карбусели едет. Я поднимаюсь из-за кустов: «Хальт!» Немец - это был оберротмистр - стал и посмотрел в мою сторону. Тут сбоку: «Хальт!», со всех сторон: «Хальт!..» Он было за пистолет, но испугался и - назад, бежать по дороге. Очень крепко бежал, длинные ноги, особенно испугался автоматов. Отбежал метров сто двадцать, мы все сразу из десяти автоматов - огонь, и как сноп он свалился от дороги в канаву. Тут немцы из леса стрельбу: винтовки, автоматы поблизости, прямо перед ним. Мы наскоро осмотрели карманы, захватили документы, портфель, шинель и убежали в лес. И уволокли было с собою велосипед, да потом бросили.
В двух километрах от дороги сделали на ночь привал, все проверили. Покушали то, что нашли у него: две пачки печенья, тридцать три штуки шоколадных конфет, плитку шоколаду. Раскурили пять пачек сигар, запечатанных в каких-то пакетиках-конвертах, и - спать, выставив часовых. Ночью - бомбежка Мги.
Утром одиннадцатого мая - путь к дороге Малукса - Пушечная гора, по гористой местности. Напоролись на артиллерийскую батарею. Шли по азимугу примерно на восток, приблизились к просеке-дорожке. Когда подошли и я высунулся, как раз - семь лошадей верховых и на них пять всадников, солдат. В пяти метрах! Я рукой подал знак: «ложись», и все легли в болото, и немцы не заметили, хоть лесок не густой, - разговаривали, не смотрели по сторонам. А за ними - артиллерия, конница. Проход невозможен. Выхода нет: слева - незачем, впереди - просека, едут… Все же взял на юг, в болото, по горло, чуть не утопая, отошли, и- опять по азимуту на восток. И- к дороге, на выход! Слыхали близко стрельбу, кто-то крепко храпел; метров пятьдесят не дошли до блиндажей, где они были, а храпевший остался от нас в четырех шагах. Приняли правей, пошли на юг к Малуксе - на выход. Увидели вторую линию немецкой обороны, пустые блиндажи, завал, минное поле. Рассматриваешь, идешь, - поле зимнее, мины почти сверху! Прошли его, дошли до боевого охранения.
Немец нам вслед бросил ракету. И тут напоролись мы вплотную на группу немцев. Красноармеец Мосолов шел первым, они хотели его схватить, но увидели других наших, убежали, подняли тревогу, стали бросать белые ракеты, но мы ушли в лес, в болото Малуксинский мох. Когда мы залегли, красноармеец Голубов, стоя возле дерева, заснул, упал. Растолкали его, пошли дальше. Голубов в болоте спал на ходу, ушел в глубину болота, стал тонуть, закричал: «Братцы, спасите!» Вытащили! И по болоту - к нашему взводу автоматчиков…
Там нас ждал командир роты Черепивский, поцеловался со всеми, сказал, что нас считали погибшими: судя по донесению дивизионной разведки, за нами погнались пятнадцать фашистских автоматчиков и закрыли здесь обратный проход.
Нас кормили, нам дали отдых. Мы обсушились, пошли в штаб бригады, откуда позвонили в отряд, и за нами немедленно выслали машину. Мы сели, поехали. На перекрестке, у Восьмого поселка нас атаковал «хейнкель - сто тринадцать». Мы с ходу, с машины, открыли групповой автоматный огонь, и «хейнкель» «пикнул» прямо в землю, в лес - взметнулись огонь и дым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215
Тут эпизод с Обухшвецом - отстал, оправлялся. Бойцы; «Он сдался в плен!» Это было неверно, он просто отстал, не выполнил приказания. Я стал «чистить» всех, что не передали приказания по цепи. И когда тот явился: «Где был? Почему отстал?» Молчит. Я крепко дал ему. Он: «Знаю, товарищ лейтенант, что виноват». И дальше: «Простите меня, товарищ лейтенант!» А знаю его: боец хороший. Ну, оставит без внимания. Саперы ушли, бросив работу в семь часов вечера. И мы перешли дорогу, пошли дальше, заночевали в лесу.
На рассвете десятого мая-костер. Потом приблизились к железной дороге, выслали разведку: где удобней пройти, где ближе лес подходит, где нет насыпи? Подошли сами. Наблюдаем из лесной опушки за поездами. Видели товарные поезда - паровозы наши, вагоны и наши и немецкие. На их платформах высокие борты и немецкие надписи. Поезда составлены с предосторожностью: впереди - целая колонна пустых вагонов. У одного поезда, например, восемнадцать платформ, затем - паровоз, затем - пассажирский вагон и товарные пульмановские вагоны. Порожняк шел на Мгу от станции Новая Малукса. Шесть поездов таких прошло. Мы слышали, наши самолеты такую давали - бомбили Мгу! Немецких самолетов даже и не видно было.
Перешли мы железную дорогу, вода - по глотку, как заползли в болото, - и купаемся по пояс. Тина, сапоги полные, тяжело, еле ногу вытаскиваем… Привал и отдых до шести вечера. Костер. Под вечер, около восьми часов, вышли к дороге Карбусель - Турышкино, разведали ее: где лучше сделать засаду? Потом провели подготовительные работы для засады - натаскали веток к дороге, замаскировались, договорились, как действовать: группа прикрытия - по двое с двух сторон; группа захвата - семь человек; всем кричать «хальт!» и всем подниматься, включая группу прикрытия. Стрелять только в крайности.
Ждем часа два - никакого движения. Потом один велосипедист со стороны Карбусели едет. Я поднимаюсь из-за кустов: «Хальт!» Немец - это был оберротмистр - стал и посмотрел в мою сторону. Тут сбоку: «Хальт!», со всех сторон: «Хальт!..» Он было за пистолет, но испугался и - назад, бежать по дороге. Очень крепко бежал, длинные ноги, особенно испугался автоматов. Отбежал метров сто двадцать, мы все сразу из десяти автоматов - огонь, и как сноп он свалился от дороги в канаву. Тут немцы из леса стрельбу: винтовки, автоматы поблизости, прямо перед ним. Мы наскоро осмотрели карманы, захватили документы, портфель, шинель и убежали в лес. И уволокли было с собою велосипед, да потом бросили.
В двух километрах от дороги сделали на ночь привал, все проверили. Покушали то, что нашли у него: две пачки печенья, тридцать три штуки шоколадных конфет, плитку шоколаду. Раскурили пять пачек сигар, запечатанных в каких-то пакетиках-конвертах, и - спать, выставив часовых. Ночью - бомбежка Мги.
Утром одиннадцатого мая - путь к дороге Малукса - Пушечная гора, по гористой местности. Напоролись на артиллерийскую батарею. Шли по азимугу примерно на восток, приблизились к просеке-дорожке. Когда подошли и я высунулся, как раз - семь лошадей верховых и на них пять всадников, солдат. В пяти метрах! Я рукой подал знак: «ложись», и все легли в болото, и немцы не заметили, хоть лесок не густой, - разговаривали, не смотрели по сторонам. А за ними - артиллерия, конница. Проход невозможен. Выхода нет: слева - незачем, впереди - просека, едут… Все же взял на юг, в болото, по горло, чуть не утопая, отошли, и- опять по азимуту на восток. И- к дороге, на выход! Слыхали близко стрельбу, кто-то крепко храпел; метров пятьдесят не дошли до блиндажей, где они были, а храпевший остался от нас в четырех шагах. Приняли правей, пошли на юг к Малуксе - на выход. Увидели вторую линию немецкой обороны, пустые блиндажи, завал, минное поле. Рассматриваешь, идешь, - поле зимнее, мины почти сверху! Прошли его, дошли до боевого охранения.
Немец нам вслед бросил ракету. И тут напоролись мы вплотную на группу немцев. Красноармеец Мосолов шел первым, они хотели его схватить, но увидели других наших, убежали, подняли тревогу, стали бросать белые ракеты, но мы ушли в лес, в болото Малуксинский мох. Когда мы залегли, красноармеец Голубов, стоя возле дерева, заснул, упал. Растолкали его, пошли дальше. Голубов в болоте спал на ходу, ушел в глубину болота, стал тонуть, закричал: «Братцы, спасите!» Вытащили! И по болоту - к нашему взводу автоматчиков…
Там нас ждал командир роты Черепивский, поцеловался со всеми, сказал, что нас считали погибшими: судя по донесению дивизионной разведки, за нами погнались пятнадцать фашистских автоматчиков и закрыли здесь обратный проход.
Нас кормили, нам дали отдых. Мы обсушились, пошли в штаб бригады, откуда позвонили в отряд, и за нами немедленно выслали машину. Мы сели, поехали. На перекрестке, у Восьмого поселка нас атаковал «хейнкель - сто тринадцать». Мы с ходу, с машины, открыли групповой автоматный огонь, и «хейнкель» «пикнул» прямо в землю, в лес - взметнулись огонь и дым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215