Врачи. Лечение. У мно
гих Ц дизентерия, фурункулез, болезни сердца… Те, кто был здоров, жили зде
сь дней десять, потом отправились дальше…»

Я не знаю, сколько продовольствия доставляется теперь в Ленинград по лед
овой трассе, но, во всяком случае, по нескольку тысяч тонн ежесуточно!
Только нынче узнал я об удивительной переправе по льду бригады танков КВ
. Они, весящие каждый пятьдесят две тонны, мчались по ледяной дороге, букси
руя на салазках свои башни, чтобы таким образом распределить тяжесть на
б льшую площадь льда. Они мчались самоходом, и лед, прогибаясь под ними, хо
дил волнами, и они п е р е п р ы г и в а л и через трещины шириной в метр и два, ка
к это ни кажется невероятным, и прошли все. Это была 124-я танковая бригада п
олковника Родина, в январе срочно направленная из Ленинграда в армию Фед
юнинского, чтобы участвовать в прорыве немецких укреплений и в наступле
нии от Войбокала.
Направленные из Ленинграда для участия в наступлении 54-й армии, пересекл
и Ладогу пешим ледовым походом и стрелковые дивизии (115-я и 198-я). Самостояте
льно переходил и гаубичный артиллерийский полк со всей своей, влекомой г
усеничными тракторами, тяжелой техникой.
Никто прежде не мог бы подумать, что такие дела возможны! Но мало ли невозм
ожного за эти девять месяцев сделано ленинградцами!
Рассказали мне также, что в разгар зимы была сделана попытка, наступая по
льду Ладожского озера, взять Шлиссельбург штурмом. В этом деле участвова
ла морская пехота. Шлиссельбург взяли, он был около полутора суток в наши
х руках, но удержать его не удалось.
В другое время двумя ротами немцы, в свою очередь, пытались захватить Оси
новец, но были перехвачены где-то на ледовой трассе и уничтожены.
На озере снег забивал наш прикрытый фанерой кузов, кружился белым холодн
ым вихрем замел всех, резал, обмораживал лица. Было так холодно, как, кажет
ся, не было мне холодно никогда, я беспрерывно растирал себе лицо коченею
щими руками и не находил спасения от холода и этого снега. А над бесновани
ем его, выше, Ц день был издевательски ясным, небо Ц голубым, солнце свет
ило с вызывающей яркостью, весь ледяной океан горел и сверкал, и пурга, нес
ущаяся по самой его поверхности, придавала этому океану такой фантастич
еский вид, что, вероятно, и в Арктике редко можно увидеть столь странные и
великолепные в дикой и суровой своей красоте сочетания.
За гребнями белых обочинных валов возникали палатки «папанинцев», живу
щих гораздо более трудной, опасной и самоотверженной жизнью, чем те, наст
оящие папанинцы, у которых были и спальные мешки, и изобилие всяких проду
ктов, и мировая слава и которых к тому же никто не посыпал с неба бомбами, н
е поливал пулеметными очередями, как почти каждый день это бывает здесь,
на прославленном отныне и вовеки Ладожском озере.
И фигуры, объемистые фигуры регулировщиков в белых маскировочных халат
ах, с ярко-красными и белыми флажками в руках, сливающиеся с пургой, были д
обрыми духами этих снежных пространств, указывающими путь бесчисленны
м проносящимся мимо странникам.
Ветер здесь дул свирепо, дорогу замело сугробами, две глубокие колеи ста
ли как бы рельсами, с которых ни одна машина свернуть не могла. И ожидая, мы
мерзли, Ц о, как мерзли мы в этот день! За всю зиму я ни разу не промерзал та
к, до косточки, до дыхания.
Но вот из-под снежной пелены глянуло несколько гранитных валунов, Ц я по
нял: мы выезжаем на берег. Смотреть я мог только вполглаза, Ц так я был зам
етен сразу зачерствевшим на мне, плотно сбитым снегом.
Мы снова были в кольце блокады!
Подъезжая к ленинградским пригородам, никто из нас не мог определить, ка
кой именно дорогой мы едем, до тех пор пока не миновали два контрольно-про
пускных пункта. Красноармейцы проверили у Гусева документы, а у нас спро
сили только, везем ли мы сухари. Мы промолчали, и часовые, махнув рукой, про
пустили нас. Мы оказались на Полюстровской набережной, чуть ниже Охтинск
ого моста.
Было 7 часов вечера. Если б мы приехали раньше, то стали бы развозить по сос
тавленному мною маршруту порученные нам посылки, но было поздно, мы реши
ли отложить это дело до завтра и, доехав до Литейного моста, помчались по п
роспекту Володарского. Я жадно всматривался в лик города, но ничего в это
м мертвенном, строгом лике за месяц не изменилось, разве только я не увиде
л валяющихся окоченевших трупов да меньше, чем было то в январе, везли на с
алазках мертвецов. Все остальное, в общем, было как и тогда. Впрочем, кое-гд
е народ скалывал снег с трамвайных путей, очищенные места зияли дырами г
лубиной в полметра. Улицы же второстепенные, утонувшие до вторых этажей
в сугробах, представляли собой дорогу более ухабистую и засугробленную,
чем та, по которой мы ехали за городом.
Я сошел у своего дома. Он был цел Ц это первое, что было для меня важно.
На пятом этаже дверь в мою квартиру оказалась запертой. Замки целы. Почем
у-то мне было немножко жутко отпирать дверь. Я зажег свечу, открыл дверь, в
здохнул было с облегчением: все в порядке! Но тут же удивился: весь пол пер
едней покрыт серым налетом Ц то ли мукой, то ли… сделав два шага в столову
ю, я увидел над собой небо!
Огромная дыра в потолке, куски стропил в зиянии разбитого снарядом черда
ка, свисающие до полу расщепленные доски, дранка, обломки, пробитый оскол
ками пол, заваленный кирпичами, мусором, снегом, битым стеклом; стены, шкаф
в дырах от осколков; разбитый, с разломанными дверками старинный буфет к
арельской березы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93