Только в последние два дня, в дне
вные часы, хлеб выдается почти без очередей и его качество улучшилось.
Городское население гибнет ежедневно тысячами от голода. Облик города с
трашен: огромное скопление темных, вымороженных, похожих на зияющие огро
мные могилы домов, в которых, ища, как величайшую драгоценность, лучик коп
тилочного света, горсточку Ц хоть в ладонях Ц тепла, каплю натопленной
из снега воды, ютятся, жмутся, напрягают последние остатки сил, чтобы вста
ть, сесть, лечь, поднять руку, обтянутые сухой кожей скелеты полуживых люд
ей. Умирают безропотно, и их трупы лежат невывезенные по неделям из комна
т, в которых пришла к ним смерть.
А живые полны разговорами о том, что в ближайшие дни совершится чудо: вдру
г все проснутся Ц и в магазинах окажется множество продовольствия, прив
езенного поездами. Многие, однако, в это чудо перестают верить.
7 января. 5 часов утра
Немцы на Ленинградском фронте закрепились на новых позициях, наше насту
пление приостановлено. Значит, Ленинграду по-прежнему нечем дышать, и пр
ойдет немало времени, пока наши войска вновь двинутся в наступление. А ка
ждый день, каждый час промедления в освобождении Ленинграда от осады глу
боко трагичен Ц он несет новые и новые голодные смерти и нечеловеческие
лишения.
Но выход из этого катастрофического положения виден. Я, как и многие тыся
чи ленинградцев, никогда не терял надежды на то, что Ленинград немцами вз
ят не будет. Эта надежда оправдалась. О взятии немцами Ленинграда теперь
уже не может быть ни речи, ни мысли. Итог ясен всем: осада будет снята. И вопр
ос для живущих только в том, доживут ли они до радостного дня или умрут с г
олода, не дождавшись…
7 часов 30 минут
Чуть слышно заговорило радио, новая сводка, хорошая: трофеи и итоги боев с
1 по 5 января на Западном фронте. Десять тысяч трупов гитлеровцев на поле б
оя, пятьдесят освобожденных населенных пунктов и пр. Значит, там наступл
ение наше продолжается. Ура!
Но… потухла моя коптилка, и писать не могу…
8 января. 7 часов 20 минут утра
Обстрелы вновь начались два-три дня назад. Это значит Ц тяжелые орудия, к
оторые немцы вводили в бой, чтобы помешать нашим войскам прорвать кольцо
блокады, теперь у немцев освободились.
12 часов 30 минут дня
…На почте чернила замерзли. Бани не работают. По улицам вереницами гробы.
Улицы завалены стеклами. На улице Попова выносят людей на носилках Ц то
лько что во дом попал снаряд и пробил его насквозь. На Геслеровском, угол Т
еряевой, другой снаряд выбил огромную дыру в доме. Кровь. На Карповке снар
яд попал в лед…
Все это меланхолично сообщает Людмила Федоровна, войдя в комнату и чертя
на клочке бумаги план улиц, чтобы определить, с какой стороны падали снар
яды.
10 января. 5 часов утра
Вчера, для решения всех дел, какие могут спасти погибающих, провел в Союзе
писателей весь день. Чувствовал себя из рук вон плохо и только усилиями в
оли заставлял себя встать с кресла или стула. Экономил движения, стараяс
ь не сделать лишнего шага, испытывая слабость, одуряющую сонливость, от к
оторой моментами путались мысли. Адовый холод помещений Союза, в которых
провел весь день (конечно, в полушубке и валенках), сковывал руки, все тело.

Черная, с черной кожей лица, приволоклась вдова поэта Евгения Панфилова,
и грохнулась в кресло, и сидела там неподвижно, безжизненно, как иссохшая,
страшная, закутанная в платок мумия. Так же выглядела поэтесса Надежда Р
ославлева, да и многие другие, падавшие в кресла, замиравшие в них в отчаян
ной надежде на помощь. Меня настойчиво спрашивали: скоро ли кончится эта
блокада, кончится ли она, не обман ли все заверения в том, что осада будет с
нята? И возьмут ли Мгу? И через сколько дней можно ждать освобождения доро
ги? И, как будто я обо всем этом (чего никто в мире не знает!) могу знать точно
и ясно, ждали от меня исчерпывающих ответов. Сам я убежден, что это освобож
дение придет, но, зная о сроках и фактах столько же, сколько они, видел лишь,
что людям нужно дать хоть кроху бодрости духа, хоть маленькую надежду. И я
говорил не как на митинге, а как дома Ц тихо, спокойно и убедительно, что в
ойна есть война, что дела на фронте хороши, но подвигаются медленнее, чем в
сем нам того хотелось бы, но главное Ц дела хороши. И что Мга взята будет, е
сли не в лоб, то обходом, и дорога откроется, и продовольствие хлынет в гор
од, и все уцелевшие до этого дня, нашедшие в себе силу, и стойкость, и бодрос
ть духа, оправятся, и будут жить, и будут здоровы, и жизнь принесет им и всем
нам еще много хорошего, и главное Ц что Ленинград выдержит, уже выдержал
испытание, ибо взят немцами не был и теперь, для всех ясно, никогда, никогд
а взят не будет!
И приободренные, оживившиеся люди уходили более уверенными шагами.
Я видел радость А. С. Семенова, на которого свалилось несколько благ: карто
чка первой категории, включение в список актива, решение уложить его в ст
ационар, организованный в «Астории», Ц и все, по моему настоянию, выхлопо
танное для него правлением. Без всего этого Семенов умер бы через нескол
ько дней. А вот теперь будет жить, и он сам поверил, что будет жить!
…На моем пути к Союзу писателей снаряд упал на тот угол Кировского и прос
пекта Максима Горького, где я только что прошел.
Вечером, возвращаясь домой после обстрела, я в темноте чуть не наткнулся
на сети спутанных трамвайных проводов, сорванных на протяжении двухсот
метров и превратившихся в неожиданное, опасное заграждение для проходя
щих автомобилей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93