Поскольку подавляющее большинство населения, особенно в деревнях, составляли верующие, эта кампания нанесла серьезный урон престижу советской власти, особенно среди крестьянства.
Непонимание крестьянства усугублялось в южных районах страны откровенно враждебным отношением к казакам, часть которых поддержала антисоветские мятежи еще в конце 1917 года. 24 января 1919 года председатель ВЦИК Я.М. Свердлов подписал циркулярное письмо, в котором говорилось: «Необходимо, учитывая опыт Гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления». Курс на «расказачивание» привел к массовым репрессиям и казням.
Нечто подобное происходило в ходе Вандейских войн, когда революционные власти вели огульную кампанию истребления населения мятежных провинций Франции. В то же время советские власти осознавали необходимость перелома в своих отношениях с большинством крестьянства. Ленин писал: «Насилие по отношению к среднему крестьянству представляет из себя величайший вред». В резолюции VIII съезда РКП(б) «Об отношении к среднему крестьянству» был определен новый курс на соглашение со средним крестьянством, ни на минуту не отказываясь от борьбы с кулаком и прочно опираясь на бедноту.
И все же первая советская конституция, принятая на V Всероссийском съезде Советов, закрепила неравное распределение власти между рабочими и крестьянами, Сельские Советы получали в 5 раз меньше мест на Всероссийском съезде Советов по сравнению с городскими Советами. Кроме того, выборы были открытыми и многоступенчатыми. Лица, объявленные представителями свергнутых эксплуататорских классов, лишались права голоса. Правда, они составляли не более 2-3 % от взрослого населения России.
Ленин объяснял: «Мы не обещаем, что Конституция обеспечивает свободу и равенство вообще. Свобода, – но для какого класса и для какого употребления? Равенство, – но кого с кем? Тех, кто трудится, кого эксплуатировала десятки и сотни лет буржуазия и кто сейчас борется против буржуазии? Это сказано в Конституции: диктатура рабочих и беднейшего крестьянства для подавления буржуазии».
Первая советская конституция и политика советского правительства в первые месяцы после Октябрьской революции были подвергнуты суровой критике со стороны бывших вождей II Интернационала. В своей книге «Диктатура пролетариата», написанной летом 1918 года, Карл Каутский возмущался лишением советской конституцией избирательных прав тех, кто имел наемных рабочих. Осуждал Каутский и исключение правых эсеров и меньшевиков из состава ВЦИК. Каутский высказывал сомнение в том, что советская власть принесла блага трудящимся России. Он писал: «Сомнительно, получил ли русский пролетариат в смысле действительных завоеваний, не декретов, в Советской республике больше, чем он получил бы от Учредительного собрания, в котором, точно так же, как и в Советах, преобладали социалисты, хотя и другой окраски… Советская власть через девять месяцев своего существования, вместо того, чтобы распространять всеобщее благосостояние, оказалась вынужденной объяснять, от чего происходит всеобщая нужда».
Один из вождей Германской социал-демократической партии, которая после многих лет борьбы и немалых достижений так и не сумела прийти к власти, теперь педантично осуждал большевиков за нарушения демократических процедур после их прихода к власти в условиях острой политической борьбы. Привыкнув к мирной политической борьбе, Каутский полностью игнорировал законы революции, особенности России и ее исторического периода развития.
Ленин в своей работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский» с возмущением и иронией отвечал на эту критику: «Революционный пролетариат должен… одеть ночной колпак и рассматривать буржуазию, которая организует дутовские, красновские и чешские контрреволюционные восстания, которая платит миллионы саботажникам, – рассматривать ее как легальную «оппозицию»… Прислужники буржуазии все так рассуждают в России: дайте-ка, дескать, через 9 месяцев всеобщее благосостояние – после четырехлетней разорительной войны, при всесторонней помощи иностранного капитала саботажу и восстаниям буржуазии в России. Решительно нет никакой разницы, ни тени разницы между Каутским и контрреволюционным буржуа на деле не осталось. Сладенькие речи, подделанные «под социализм», повторяют то, что грубо, без обиняков, без прикрас, говорят корниловцы и дутовцы и красновцы в России».
В этой работе Ленин доказывал, что «чистой демократии» быть не может. Он подчеркивал: «Буржуазная демократия, будучи великим историческим прогрессом по сравнению с средневековьем, всегда остается – и при капитализме не может не оставаться – узкой, урезанной, фальшивой, лицемерной, раем для богатых, ловушкой и обманом для эксплуатируемых, для бедных… Участие в буржуазном парламенте (который никогда не решает серьезнейших вопросов в буржуазной демократии: их решает биржа, банки) загорожено от трудящихся масс тысячами загородок…»
Ленин противопоставлял буржуазной демократии пролетарскую, социалистическую. Ленин подчеркивал, что, несмотря на Гражданскую войну, в Советской стране уже созданы такие условия для подлинного народовластия, какие никогда не существовали при капитализме. Он писал: «Советы – непосредственная организация самих трудящихся и эксплуатируемых масс, облегчающая им возможность самим устраивать государство и управлять им всячески, как только можно… Свобода печати перестает быть лицемерием, ибо типографии и бумага отбирается у буржуазии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183