Погибнеш
ь ведь… А мы тут смотрим и н-и-чем помочь не можем…
Летчики отлично взаимодействовали с зенитчиками; если уж приходилось у
ходить от превосходящих сил противника, они старались заманить гитлеро
вцев под огонь наземных батарей.
Когда же разгорался воздушный бой, зенитчики выскакивали из укрытий. Под
бадривали своих друзей. Понимали, что их не слышат, но иначе не могли.
И вот они видят, что подбитому самолету не сесть, некуда. На гору, усыпанну
ю камнями? На кусты?
Летчик круто повернул машину и приземлил ее на нейтральную землю, между
позициями немцев и нашими окопами. Рассыпаясь, самолет полз к нам.
Пилот выскочил и побежал, короткими рывками, укрываясь за каждую расщели
ну, камень. Вот теперь надо помогать? Ц Пушки и пулеметы!.. Все! Огонь!.. Ливен
ь огня обрушился на фашистские окопы…
Еще несколько метров… и он Ц у своих.
Солдатам казалось, что отбита у смерти их собственная жизнь. Летчика чут
ь не задушили в объятиях.
Самолет отправили на ремонт, летчика Ц в свою часть. Запомнили только но
мер самолета. Двадцать один.
А через несколько дней в небе опять появился двадцать первый. Ц Вот отча
янный парень!
У села Бельбек на участке обороны было относительно спокойно. Только изд
алека доносились раскаты грома: дальнобойная артиллерия вела обстрел С
евастопольской бухты. Гитлеровцы хотели сорвать разгрузку кораблей, пр
ивезших пополнение и боеприпасы.
Тогда в небе появились два штурмовика, под номером 21 и 23. Заговорили вражес
кие зенитки и пулеметы. Летчики набрали высоту. Потом с пикирования стал
и бомбить по краю кустарника Языковой балки.
Послышался сильный взрыв. Артиллерия противника замолчала.
На последнем заходе у ведущего появился черный дым. Не повезло летчику. Г
орящий самолет над территорией противника Ц это страшно. Но самолет раз
вернулся на юг и на снижении пошел в нашем направлении, оставляя черный ш
лейф. Вот-вот вспыхнет огнем.
Все затаили дыхание. Вдруг над окопами немцев взметнулся столб пыли от с
евшего самолета. Не успела еще она развеяться, как летчик уже выпрыгнул, о
тстегнул; парашют, перемахнул через колючую проволоку и упал. Все ахнули.

И вот тут-то и началось самое страшное Ц охота за человеком.
Прижимаясь к земле, пилот пополз в нашу сторону. Полз умело Ц по-пластунс
ки. Так, как не всякий пехотинец сумеет.
Одного только не знал он, что полз по заминированному полю. Но, может, это и
к лучшему. Бывает, на войне повезет…
Чтобы прикрыть его отступление, был открыт огонь из пулеметов и винтовок
, а второй самолет все кружил над окопами противника. Поливал их свинцом. Н
е давал немцам поднять головы. Выручал друга. Вокруг него вздыбливалась
земля, все теснее прижимались к нему слева и справа фонтанчики пуль.
Немцы открыли огонь из минометов. Словно угадал мысли солдат, тот в небе. О
дин заход, второй… замолчали минометы.
Но что это?.. Двадцать третий задымил и пошел в тыл противника.
А его друг в это время весь в крови добрался до своих. Взобрался на брустве
р. Санитар перевязал раненого. Это оказался тот же «знакомый».
Ц Как зовут-то, чтобы запомнить?..
Ц Талалаев.
Ц А дружок твой?
Ц Лобанов.
Ночью бойцы подкрались к самолету, набросили на него трос и, уже со своих п
озиций, трактором потянули его на нашу сторону.
Фашисты всполошились, открыли беспорядочный огонь.
Но было уже поздно. Самолет, скрежеща, переваливал нашу линию окопов: прав
да он больше никуда не годился.
Михаил Талалаев дополнил то, что все мы уже знали:
Ц Разгромив дальнобойную артиллерию, мы сделали заход, чтобы возвращат
ься на базу. Я почувствовал прямое попадание, мгновенно среагировал Ц п
овернул машину в сторону наших позиций, пытаясь перетянуть линию фронта
. По радио передал на КП: «Задание выполнил, а Лобанову: „Подбит мотор“.»
Лобанов ответил: «Прикрываю».
Мотор давал перебои. Горячее масло жгло лицо и руки. Вскоре мотор смолк. На
ступила тишина. Приземлился на передние окопы фашистов. Используя паник
у немцев, которые попрятались, ожидая взрыва, выскочил из кабины.
Я видел, как Женя Лобанов зорко следил за мной, громил врагов своими очере
дями. Я слышал, как пулемету с нашей стороны прикрывали меня. Значит, можно
попытаться… И вот Ц я здесь.
О судьбе Лобанова я узнал из донесения разведчиков полковника Губрия.
Женя снизился на бреющий и расстреливав фашистов, охотившихся за безору
жным командиром. Когда Талалаев был вне опасности, Лобанов решил возврат
иться на свой аэродром. Но увидев, что по нашему переднему краю бьют немец
кие минометы, перенес огонь по огневым точкам противника. В это время он и
был подбит.
Приземлился Лобанов за второй линией окопов противника, ближе к кустарн
ику. Выскочив из самолета, он пытался скрыться, но его окружили. Он залег в
воронку от бомбы и отстреливался до наступления темноты.
Разведчики нашли тело Лобанова прострелянное несколькими очередями. В
округ воронки валялась горка гильз.
Обжитый аэродром Куликово поле, перепаханный бомбами и снарядами, стал с
овершенно не пригодным для взлета и посадки. Частые налеты авиации и кру
глосуточный артиллерийский обстрел вынудили нас перебросить уцелевши
е самолеты, летчиков и техников на Херсонесский маяк. Часть людей попала
и в мою эскадрилью.
Летчики поселили в своем блиндаже старшего лейтенанта Ивана Силина. Дру
зья звали его за невозмутимо спокойный характер Иваном Тишайшим. Бывают
люди чем-то приметные. Их знает весь полк, вся бригада или дивизия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64