- прямо спросил Искандер.
- Скорее всего, было, - серьезно кивнул префект. - Хотя почему - было? Есть! Есть золото, до сих пор лежит где-то в северо-восточном углу Венедских гор.[23] Повторю всё, что знаю. В прошлом месяце из Египта вернулся главный жрец дакийского бога Замолксиса по имени Сирм...
...Сирм вышел на крутой берег и огляделся. Данувий.[24] Река несла свои мутные воды к морю, отдаляя земли Дакии на милю. Сколько ила она уже пронесла мимо этих берегов, пока он жарился в далеком чужом Египте! Десять лет он провел с мудрецами Саиса, но каждый день вспоминал о своей холодной родине. Смотрел на Нил, а видел Данувий. Вот и свиделись.
Сирм был одет как любой эллин или фракиец, обитающий в Мезии, - в хитон и теплый плащ-химатий. Голову его прикрывал петас - широкополая шляпа из грубого сукна, а ноги были в обмотках, по обычаю пастухов. Некрасиво? Зато тепло.
Дунул ветер с севера, и жрец глубоко вдохнул. Воздух пах водорослями и чуть-чуть рыбой. Родные, незабвенные ароматы. Но если повернуть голову к западу, глаза колет гигантский римский мост, Понс Траянис, соединивший берега Данувия. Мост стоял нерушимо, твердо, он подавлял своей величиной, заявляя право Рима на левый дакийский берег и выказывая великую мощь империи.
Сирм сжал зубы и зашагал к мосту.
Великолепное творение Аполлодора Дамасского составляли две неравные части - с правого, мезийского берега до маленького островка посреди данувийских вод, где серела камнем крепость Понтис, тянулись шагов на триста деревянные пролеты, а сам Траянов мост начинался у северной крепостной стены. Оттуда Понс Траянис уходил через реку к Дакии - двадцать могучих быков, каждый высотою в сорок локтей, держали настил, вымощенный кирпичом, сходясь сводами, и поднимали еще выше каменные арки на входе и выходе с моста.
Хмурый первосвященник зашагал по предмостью, оглядываясь, и вдруг на душе у него потеплело - деревянный мост был разборным. Значит, не так уж прочно засели в Дакии римские псы! Боятся "петухи", что прихлынут дакийские сотни и пойдут в набег.
- И пойдут!.. - прошептал Сирм, словно клятву дал.
Он быстро одолел Понтис и поравнялся с замостовой площадкой. Дозорный с наблюдательной башни протрубил в рожок. Из караульни вышел легионер и распахнул ворота, окованные медными листами. На Сирма он даже не взглянул.
Жрец миновал башню-арку и пошагал с краю, боязливо косясь на крутящуюся внизу воду, шумно обтекающую каменные устои моста. Громадные опоры живо напомнили Сирму пилоны египетских храмов - те были такими же высокими и массивными.
- Великий Замолксис! - пробормотал он и поежился. Зябко было первосвященнику. И страшно - этот нескончаемый Понс Траянис подточил его веру в победу.
Пройдя под концевой аркой, жрец остановился и обвел глазами предмостные укрепления. Две квадратные крепости-кастеллы в тридцать локтей высоты соединялись кирпичной стеной толщиною в шесть футов,[25] усиленной дюжиной башен-бургов. Дорога с моста выходила из узких ворот главной кастеллы и шла между военным лагерем Дробета и канабом,[26] разросшимся в немалый городишко.
Целая армия нужна, чтобы взять мост, и еще не факт, что штурм будет удачным. "А зачем нам штурмовать Понс Траянис?! - неожиданно развеселился Сирм. - Придет зима, Данувий покроется крепким льдом, и даки перейдут на тот берег в любом месте!"
Кривя губы в злой усмешке, жрец Замолксиса прошагал до канаба и свернул на прямую и ровную Декуманус Максимус. Улица привела его к маленькой священной роще, чудом уцелевшей в последнюю войну. В глубину рощи уводила аллея, вымощенная камнем, она упиралась в ворота небольшого храма Замолксиса - римляне не мешали дакам молиться своим богам. Чем бы варвары ни тешились, лишь бы за мечи не брались...
Подняв посох, Сирм постучал в ворота. Гулкий звук разнесся по храму. Не скоро створка ворот отошла в сторону, и наружу выглянул плешивый боязливый человечек лет пятидесяти, в белом жреческом одеянии до пят и с золотым обручем на голове, смешно обжимающим скобку седых волос.
- Кто ты, путник? - спросил он. - И чего ищешь в святом месте?
Сирм усмехнулся и выговорил весомо:
- Меня зовут Сирм сын Мукапиуса, я первосвященник Великого Замолксиса и сыновей его Кабиров!
Жрец в страхе выпучил глаза.
- Н-нет! - выдавил он. - Сирм умер!
Первосвященник молча задрал полу плаща и продемонстрировал жрецу запястье. На загорелой коже проглядывала татуировка - волкоголовый дракон сплетал длинное тело в кольца и щерил клыки.
- О-о! - расширил глаза жрец, порываясь пасть на колени.
- Эту метку оставил мне мой отец, - гордо сказал Сирм. - Он удалился на поля Кабиров, но я остался. И доведу дело его до конца.
- Да будет милостив к нам Величайший Безымянный! - молитвенно прошептал жрец. - Входи, о Сирм, будь хозяином в моем доме.
Войдя, первосвященник снял петас, обнажив коротко остриженную голову.
- Меня зовут Скорий, - говорил жрец, шагая впереди нежданного гостя, - еще великий отец твой Мукапиус поставил меня сюда, и я сберег рощу. И храм тоже в целости!
Обернувшись, он удивленно воскликнул:
- А где твои волосы?
Сирм усмехнулся и погладил ладонью седую щетину на макушке.
- Я жил в Египте, - объяснил он, - а у тамошних жрецов в обычае брить голову. Не выделяться же.
- Ясненько, ясненько, - закивал Скорий и засуетился: - Сейчас принесу что поесть!
Стол он накрыл в личных покоях - небольшой комнате с огромным камином и маленькими оконцами, заделанными слюдой.
- Такую комнатушку, - болтал настоятель храма, - легче протопить. Охапки дров мне хватает на весь день!
Смахнув пыль со стола, он расставил миски и чашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17