Та-Ше, Земля озера…Зухос оторвал мрачный взгляд от веселенькой травки, и уперся им в Иттауи – резиденцию Аменемхета, колоссальное здание, которое эллины прозвали Лабиринтом. Он глядел на колоннады, на белую пирамиду, выглядывавшую из-за верха дворца-храма, и узнавал приметы, знакомые с детства. Даже сердце защемило… Унихсения младой поры забываются, обиды словно выветриваются из памяти, и только сладкая тоска язвит сердце, доставляя мучительное удовольствие.Гребцы подвели иму к гранитным ступеням причала, Торнай выпрыгнул, подтягивая лодку за канат, и Зухос легко переступил через борт, впервые за неделю ощущая под ногами не зыбкую палубу, а твердый, неподвижный камень.– Лодку бросьте, – велел он, – она нам больше не понадобится… Хойте и Граник, ступайте к ксенону, это в восьми стадиях отсюда к северу, там увидите… Нам потребуются верблюды, много, не меньше трех-четырех десятков. Покупайте или отбирайте силой, мне все равно. Денег не жалеть! Ступайте… Остальные за мной!Зухос энергично пошагал к главному входу, отмеченному могучими колоннами. Встречать гостей вышли жрецы Себека, хранившие множество крокодиловых мумий в помещениях нижнего яруса. Зухос гневно отмахнулся от них, и служители порскнули в стороны.Усмиряя злобу, Зухос зашагал анфиладой громадных залов, перекрытых сплошными каменными плитами, подпорками которым служили квадратные колонны из красного порфира. Под высоким потолком тянулся бесконечно повторяемый орнамент – синие зигзаги, белые спирали, лиловые завитки колес, красные звезды. В широкие прорези стен проникал вечерний красноватый свет.– Факелы зажгите! – бросил Тот-Кто-Велит, и слуги засуетились, высекая огонь и запаливая сухой мох. Затрещал огонь, прибавляя света, бросая отблески на изображения Себека с крокодильей головой, на статуи царей, на яркие росписи стен – разноцветным по белому фону.Зухос уперся руками в тяжелую створку двери, ведущую в один из двенадцати внутренних дворов. Дверь стала отворяться – и тут же раздался страшный гром. Слуги заахали, блики факелов запрыгали по стенам.– Спокойно! – рявкнул бывший жрец, вспоминая, как стирал пыль со старинного механизма, издававшего громовые звуки. – Не отставать! Здесь три тысячи покоев, если заблудитесь – дорогу без проводника не сыщете!Он мельком оглядел пустынный двор, засаженный цветами и миртовыми деревьями, заставленный вдоль стен сфинксами, и нырнул под тяжелый каменный свод. Спустился по ступеням вниз, в таинственные святилища нижнего яруса. В Иттауи царил выверенный баланс – на верхнем ярусе полторы тысячи комнат и залов, и столько же на нижнем. Наверху дворец, внизу – заупокойный храм. А также сокровищница… За долгие столетия ценности подрастащили, но на его век хватит… Зухос усмехнулся. Никто не мог похвалиться, что бывал во всех помещениях Лабиринта и помнит дорогу. Никто, кроме него. Зухос припомнил, как он, одинокий, всеми забытый и никому на целом свете не нужный юнец, бродил по темным переходам нижнего яруса. Как жалкий свет масляной лампы едва разгонял темноту впереди, выхватывая мощную кладку стен и колонны в виде статуй, а за спиной пятно желтого сияния ужималось, сдавливаемое мраком…– Не отставать, – буркнул Зухос.Он опустился локтей на десять под землю, свернул в поперечный коридор, прошагал по стержневому, повторявшему направление анфилады наверху, опять свернул, поднялся по лестнице, перешел, спустился, проник в узкий проем, прикрытый колонной, боком продвинулся по тесному переходу в толстой стене, и выбрался в обширную и длинную комнату.Вдоль ее стен стояли глиняные бочки, целые и побитые, на дне которых еще поблескивали крупинки золотого песка. Когда-то, еще до Птолемеев, они были полны… Под осколками одной из бочек завалялись золотые стержни, связанные в пучок. Торнай ойкнул, ударившись ногой об камень, и в свете факела тускло и маслянисто заблестел золотой слиток. Остатки былой роскоши…– Подберете потом, – пробурчал Зухос.Протиснувшись в узкую щель, прорезавшую стену в углу, так, что даже вблизи оставалась полная видимость цельной кладки, он попал в такую же комнату, буквально заваленную драгоценным оружием.– Вот оно! – вырвалось у него. Зухос поморщился – как же, проявил эмоции на глазах у слуг! – и грубо скомандовал: – Собирайте все! Складывайте на щиты и выносите!Слуги заторопились исполнить приказ. Мечи-кепеши с рукоятками из литого золота; секиры с рукояткой из позолоченной бронзы, с серебряной насечкой по всей рубящей плоскости; щиты, покрытые листами золота и азема, богато инкрустированные лазуритом, бирюзой, красным кораллом; шлемы из золота зеленого и красного, усыпанные рубинами и изумрудами; луки, склеенные из пластинок слоновой кости, с золотыми накладками… Торнай, Икеда, Небсехт и прочие таскали бесценные произведения искусства, шедевры древних оружейников, и сваливали их в кучу, гремящую и звякающую.– Потащили!Зухос пошел впереди, неся в руках по факелу, слуги, сгибаясь под тяжестью металла, пыхтели за его спиной.Пока они выбрались наружу, успело стемнеть. У подножия главной лестницы надрывно кричали верблюды, их рев эхом разносился по анфиладе, отражался от гладкого бока пирамиды Аменемхета и отправлялся блуждать над озером и полями. Верблюды для египтян были еще в новинку, но в Та-Ше этих выносливых животных оценили по номиналу, то есть высоко.– Хойте! – позвал Зухос. – Граник! Грузите это, а мы еще сходим! Смотрите только – на каждого верблюда чтоб не больше трех талантов! Пошли…Пять ходок совершили Зухос и его слуги, пять изматывающих блужданий по запутанным ходам и переходам Иттауи, пока не выгребли все запасы драгоценного оружия из древней кладовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107