Нигде ни огонька, прямоугольные бункера, крепко сидящие на высоком, плоском холме, отсвечивают зеркальными блистерами. Купола постов стоят раздраенные – заходи, бери что хочешь…
Жилин прижал к боку маленький контейнер с письмами и посылочками и двинулся к штабному куполу. Надо будет кому-то выволочку сделать, думал он. И хорошую. Не хотите защитные системы активировать – не надо. Но люки-то можно было задраить?..
В тамбуре Жилина встречал дежурный диспетчер. Это был худой, черный, с жесткой щеточкой усов человек. Глаза его были мрачны, и с лица не сходила угрюмость.
– Почту привезли? – спросил он громко. – Почту привезли?
– А як же! – ответил Глеб, перехватывая контейнер.
– Говорите громче, я глуховат! Я глуховат!
– Привезли! – повысил голос Жилин и похлопал по контейнеру. – Всем хватит!
Вдвоем они прошли в штаб. Выглядел он необжитым, как на всякой новой станции, но не запущенным. Обшивка блестела, словно протертая влажной тряпочкой – ни пылинки, ни соринки нигде.
– Наши в кают-компании все! – объяснял диспетчер. – Одни на смену, другие со смены уже! Чаи гоняют! А меня вперед послали, чтоб сказал, когда подъедете! А вот дудки! – Он хитро улыбнулся и вышел из роли бирюка. – А вот дудки!
Диспетчер открыл дверь в кают-компанию и крикнул:
– Выходи, работнички! Почта!
В кают-компании за столом сидели десять человек, кто в рабочих комбинезонах, кто в скафандрах с откинутыми колпаками. Они походили на монахов в трапезной, но при слове «почта» мигом утратили постный вид и благочиние.
«Работнички» загалдели, задвигались и окружили Жилина со всех сторон. Даже сверху, со стула, заглядывал лохматый инженер-контролер.
– Спокойней, спокойней! – осадил их Жилин. – Всем есть, никого не обидим. Сейчас… – Он достал пакет. – Так… Пер Гранквист! Есть такой?
– Есть, есть!
К Жилину пробился голубоглазый, светловолосый викинг с нашивкой строителя-энергетика на рукаве – желтая молния на черном щитке. Викинг улыбался от уха до уха.
– Тебе аж две посылки (в толпе застонали от зависти) и три письма… хм… от Карин, от Евы-Лотты и еще от Бетан! Держи!
– Ну, Пелле! – веселились в толпе. – Ну, тихоня!
Изрядно зарозовевший, Пелле сграбастал свою долю сокровищ и протолкался в коридор. А толпа все не могла успокоиться:
– Вот вам и Пимс!
– Недаром же говорят: в тихом омуте черти водятся! Вот вам, пожалуйста!
Жилин вынул следующий пакет.
– Люка Кампана!
– Мне, что ли? – подскочил дежурный диспетчер. – Мне, что ли?
– Ты Люка?
– Я Люка!
– Тогда – на! – Глеб протянул диспетчеру два конверта и объемистую посылку.
– Все. У меня перерыв! – объявил осчастливленный Люка и, держа почту над головой, стал пробиваться к двери. – У меня перерыв!
– Михаил Завьялов! Посылка тебе… да, и вот еще одна, маленькая… Тебе? Тебе. Писем нет, наверное, в самой посылке. Лю Шуйбэнь!
– Его нет, он на смене!
– Давайте, я передам!
– Держи! Вот… и вот. Федор Привалов! На-ка вот… Ага, тут что-то булькает! Олег Потапенко! Это тебе… Нет-нет, эту вот. Чуешь, как салом пахнет? Нгуен Тхань Хиен! Держи… Стоп-стоп, не убегай! Это тоже тебе… Да не за что!
Жилин поставил контейнер на стол и вынул то, что лежало сверху.
– Санджей Гопал!
– Я! Я! – всполошился лохматый и, как коршун, кинулся на причитающуюся ему посылку. Кают-компания пустела на глазах. Люди, по полгода не получавшие весточки от родных и любимых, рассеялись по модулям, чтобы в одиночестве, не пряча чувств, разбирать детские каракули и смаковать гостинцы. Конечно, есть видеосвязь, но изображения разве коснешься? Разве уловишь запах ЕЕ духов? Да и что это за связь, когда скажешь «люблю» и ждешь полчаса, пока радиоволны изволят донести слабенькое «я тоже…» Нет, никаким транскрипторам письма не извести – как слали их люди, так и будут слать. А бересту ты получишь или пласт-папир, не важно. Радость-то одна.
– Андрей Бранкевич! – прочел Жилин.
– Это мне! – залучился невысокий сухощавый человек средних лет со светлыми волосами «ершиком» и со светлыми выпуклыми глазами. – Это я!
Жилин усмехнулся и запустил руку в контейнер.
– Тут вам посылочку прислали и… так… и письмо.
– Это от Тамарочки, наверное!.. Ага! Спасибо!
– Да ради бога… Тут еще от Генерального уполномоченного по Проекту… – Жилин выудил пару плоских, как открытка, информатов. – Вы бригадир?
– Угу…
– Ладно, потом поговорим… Роман Белкин!
Худой и жилистый парень, угловатый, как подросток, осторожно принял протянутую ему посылку.
– И вот тебе еще… – Жилин вытащил большой конверт и с улыбкой прочел кривоватую надпись, начертанную печатными буквами, иногда писанными шиворот-навыворот: «Партрет моего папачки». – Держи!
Смущенно хмыкая, «папачка» взялся за портрет двумя руками, и Глеб сунул ему посылку под мышку.
– Вот, – сказал Белкин, покряхтывая, – будет теперь, что на стену повесить!
Он осторожно, боком, выбрался в коридор, и в кают-компании остался стоять последний необласканный Землей – беловолосый парень лет двадцати пяти на вид. Он томился ожиданием и нервничал.
– Есть, есть, – понял его Жилин и выудил последнюю посылку. – В. Князев?
Беловолосый радостно закивал головой.
– Вот, это все тебе.
– Я уж думал, не достанется, – похмыкал успокоенный В. Князев. Наскоро распрощавшись, он скрылся за дверями.
– Здра-авствуйте! – тут же пропели с порога.
Жилин обернулся. В дверях стояли Рита и Гунилла.
– А это мы! – сказала Рита.
– Нарисовались, – выразилась Гунилла, – фиг сотрешь!
И раздвинула губки в хулиганской улыбке.
– Здравствуйте, девушки! – сказал Бранкевич. Он с сожалением сложил письмо и сунул его в нагрудный карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139