– «Представлен к награждению орденом „Серебряного трилистника“ 2-й степени… – вычитывал Сулима, – орденом „Полумесяца“… „Освобождения Сибири“ 2-й степени… командор ордена Почетного легиона… „Льва и Солнца“… две „Серебряных звезды“… Ого! Орденом Святого Георгия Победоносца 2-й степени! Ничего себе… Да вы, батенька, герой!
Жилин поморщился. Герой… Какой там, к черту, герой? Награды доставались ему не кровью даже, а потом – сколько он перемесил грязи на одной гражданке! А демилитаризации чем лучше? Ну да, там слякоти не было – была пыль. Облака пыли. Непроглядные тучи. Особенно в Восточной Африке, в горах Ингито и Чиулу. В Серенгети-Цаво вообще мрак был… Пыль стягивала корочкой потное лицо, забивала нос и рот, резала глаза… А на перевалах Ладакха и Каракорума был холод. Настоящий колотун, никакие куртки с электроподогревом не спасали – колючистый ветруган продувал насквозь. «Крыша мира»! И ты на ней, как Карлсон – только без зеленого домика за трубой… Идешь в дозор, хапаешь ртом хиленький воздушок и слушаешь, как дико визжат и воют подвигающиеся ледники… Работа это была, а не геройство, работа! Тяжелый, выматывающий труд, изредка доставляющий приятство победами и восстановлениями справедливости, чаще омерзительный и даже ненавистный, грязный, но все еще необходимый труд.
– Скорее ассенизатор, – сухо сказал Жилин. – Честь имею.
Сулима сощурился.
– Такова жизнь, батенька, – сказал он. – Мир изменился, а люди… Какие были, такие и остались! М-да… Машина! – прикрикнул Сулима на компьютер. – Ты мне тут не ерунди! Я же сказал – режим обычный! Я тебе что, два раза должен повторять?!
– Выполнено, – ответил комп.
– Выполнено… – проворчал Сулима. – Что-то я еще хотел у вас спросить… Кхе-кхм… Вы где родились, Глеб Петрович?
– В Асхабаде. – Жилин помешкал секунд несколько и добавил: – Закаспийского округа.
– Это-то я знаю… Полных сорок вам будет?
– Сорок первый пошел… – вздохнул Жилин.
– Нечего вздыхать, – проворчал Сулима. – Это мне надо вздыхать, а не вам… Женаты, нет?
– Нет, – лаконично ответил Жилин.
– Ясненько… Воспитывались вы где?
– В Ольвиопольском учебном центре. Учитель Строев.
– Учитель Строев… – механически повторил главный секретарь. – Хочу кое-что занести себе в информаторий, – объяснил он, не отрываясь от экрана, – где родились, где женились… – Сулима убрал волосы со лба и сощурился. – Скажите: «И чего пристал? Взял бы да и вызвал ЦГИ, коли так приспичило…»
– Нет, ну почему же… – вежливо возразил Жилин.
– Да ладно… – пробурчал Иван Михайлович и посмотрел на часы. – Должен подойти профессор Йенсен… – Он быстро, внимательно взглянул на Жилина. – Подождите, подождите… А вы, случайно, на Таити не служили?
Губы Жилина сложились в усмешку, и тонкие черточки незагорелой кожи у глаз ужались морщинками.
– Случайно, служил.
– Десантником?
– Оперативником.
– Вот оно что… – затянул Сулима. Он осторожно отнял пальцы от биотерминала и поднялся. – А я тут сижу, голову ломаю – и откуда это мне так лицо ваше знакомо?
Главный секретарь оказался рослым хомбре, в меру упитанным и слегка сутулым. Медлительной, развалистой поступью он приблизился к окну и отмахнул рукой челку.
– А оно вон что… – проговорил Сулима. – В Фааа Фааа – таитянский аэропорт.

вы стояли как будто?
– Так точно.
– Ну, я же помню! Это сейчас я в начальство выбился, а тогда… – Иван Михайлович мечтательно закатил глаза. – Эхе-хе… Лет десять уже прошло… да больше! Когда изолировали Таити? В 73-м? Нет, вру, не в 73-м, а в 70-м. Или в 73-м? Да, в 73-м. Помню, что десять лет назад. Ну правильно – в апреле 73-го! Ваша опергруппа ставила блокаду, а мои десантнички прочесывали перешеек Таравао и весь Таити-Ити Таити-Ити (Малый Таити) – полуостров с перешейком Таравао.

…
– Ух и жарко было… – усмехнулся Жилин и потер тонкий шрам на щеке. – Там и без того не холодно, но в тот день… Кошмар. Эти чертовы тэне Тэне– таитяне китайского происхождения, китайцы (полинез.).

лупили из плазмоганов куда попало…
– Да уж, – хмыкнул Сулима. – Мне Тавита потом все расписал… Может, знаете его? Такой был полноватый деми Деми – полукровка, метис.

– Тавита Вефаунуи. Всегда улыбался, его еще Зубаткой прозвали. Он сейчас капитаном на «Матаатуа»… Так он мне звонил как-то, рассказывал… После того боя мальчишки из Папеэте еще неделю или две из песка фульгуриты Фульгурит – небольшая ветвистая трубочка из сплавленных песчинок, образующаяся при ударе молнии (или импульса лучемета).

выковыривали – туристам на сувениры…
Они немного помолчали.
– И все равно, – решительно сказал Сулима, – что бы там ни говорили, а Таити был прекрасен!
– Да, – с чувством изрек Жилин.
– Какие закаты, а пальмы, а как пахли тиаре апетахи! Пиршество красок и благорастворение воздухов! Я, кстати, там и женился.
– На вахине Вахине – девушка, женщина (полинез.).

? – понимающе улыбнулся Жилин.
– Умгу. Моя Рани целую неделю меня выхаживала – какая-то сволочь, понимаете, в спину пульнула, да еще и разрывной. Госпиталь наш разместили в отеле «Таароа интерконтиненталь», и вот я лежу пластом, а Рани порхает вокруг в цветастом парео, красный цветок гибискуса в волосах… Прелесть! Что-то я совсем заговорился… – нахмурился Сулима и убрал волосы со лба. – Ну, ладно…
Задумчиво выпятив нижнюю челюсть, он подвигал ею – привычка, характерная для него в минуты размышлений, – и сказал самым обыденным тоном, каким спрашивают, будете ли вы кофе со сливками и сколько положить сахару:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139