Вчера вечером я их попросил назвать трех самых великих людей в истории человечества. Они заявили, что вообще не понимают, про что я спрашиваю.Но я велел им подумать и найти хоть какой-то ответ, и они нашли. Эта работа пришлась им не по вкусу. У них головы разболелись.Наконец они все же вымучили ответ. За двоих, как всегда, говорила Мелоди, и вот что она сказала совершенно серьезно:— Ты, Иисус Христос и Санта Клаус.Хэй-хо. * * * Когда я не задаю им вопросов, они чувствуют себя счастливыми, как устрицы. * * * Они мечтают когда-нибудь стать рабами Веры Белка-5 Цаппы. Я не против. ГЛАВА 2 Нет, надо все же постараться не писать то и дело: «Хэй-хо». Хэй-хо. * * * Родился я как раз тут, в Нью-Йорк Сити. Тогда я еще не был Нарциссом . Меня окрестили Уилбур Рокфеллер Свейн.Более того, я был не один. У меня был разнояйцевый близнец женского пола. Ее назвали Элиза Меллон Свейн.Крестили нас, кстати, в больнице, а не в церкви, и не было толпы приглашенных родственников и близких друзей. Дело вот в чем: мы с Элизой были такие уроды, что родители нас стыдились.Мы были чудовища, выродки, и все надеялись, что мы долго не протянем. У нас было по шесть пальчиков на каждой крохотной ручонке, и по шесть пальчиков на каждой маленькой ножке. И лишние соски у нас тоже были — по паре на брата.Мы не были безмозглыми монголоидами, хотя волосы у нас были жесткие и черные, типичные для монголоидной расы. Нет, это было что-то новое, невиданное. Мы были неандерталоидами С самого детства мы напоминали взрослых ископаемых, обезьяноподобных людей — массивные надбровные дуги, срезанные лбы, челюсти, как у бульдозера. * * * Считалось, что у нас нет никакого интеллекта и что мы умрем, не дожив до четырнадцати лет.Я-то жив и бью хвостом, благодарствуйте. Элиза тоже была бы живехонька, уверен, если бы не погибла в возрасте пятидесяти лет под оползнем, на окраине китайской колонии на планете Марс.Хэй-хо. * * * Нашими родителями были два глупеньких, хорошеньких, очень молоденьких человечка, которых звали Калеб Меллон Свейн и Летиция Вандербильт Свейн, урожденная Рокфеллер. Они были сказочно богаты и происходили из американских семейств, которые едва не погубили планету, увлекшись какой-то идиотской детской игрой: они, как одержимые, превращали деньги в энергию, потом энергию обратно в деньги, и опять — деньги в энергию.Калеб и Летиция сами по себе были безобидными существами. Отец отлично играл в триктрак и был, говорят, сносным фотографом. Мать была деятельницей Национальной Ассоциации Просвещения Цветных. Они никогда не работали. Оба так и не кончили колледж, хотя пытались.Они очень мило писали и умели мило говорить. Обожали друг друга. Стеснялись, что так плохо учились. Они были добрые. Я не могу упрекать их за то, что они были так потрясены, когда от них родились два чудовища. Дать жизнь таким монстрам, как я и Элиза, — да от этого любой свихнется. * * * Калеб и Летиция, между прочим, исполняли свой родительский долг нисколько не хуже меня самого, когда пришла моя очередь. Я был абсолютно равнодушен к собственным детям, хотя они были нормальные, как все люди.Может, мне было бы даже забавнее возиться со своими детишками, будь они чудышками, как Элиза и я.Хэй-хо. * * * Юным Калебу и Летиции посоветовали не травить себе душу и не подвергать опасности мебель, пытаясь вырастить нас с Элизой в Черепашьем Заливе. Умные люди сказали, что мы им такие же близкие родственники, как свежевылупившиеся крокодильчики.Калеб и Летиция, послушав советчиков, поступили гуманно. Конечно, то, что они сделали, влетело им в копеечку и притом попахивало средневековьем. Наши родители не схоронили нас в частной клинике для таких, как мы. Вместо этого они заточили нас в жутком старом дворце, который получили по наследству — посередке двухсотакрового яблоневого сада, на верхушке горы, близ деревни Гален, в штате Вермонт.Там тридцать лет никто не жил. * * * Туда привозили плотников, электриков, водопроводчиков, которые должны были создать что-то вроде рая для меня и Элизы. Все полы были сплошь покрыты коврами, а под ними шла толстая резиновая прокладка, чтобы мы не ушиблись, когда будем падать. Столовую обложили кафелем, а в полу сделали стоки — так удобнее будет мыть все, включая нас самих, прямо из шланга, после того как мы поедим.Было и кое-что посерьезнее: два сплошных забора, забранных поверху колючей проволокой. Первый забор окружал яблоневый сад. Вторым обнесли дом, чтобы уберечь нас от любопытных взглядов рабочих, которых приходилось время от времени пускать в сад обрабатывать яблони.Хэй-хо. * * * Прислугу взяли местную. Наняли повара. Наняли двух уборщиц и одного уборщика. Наняли двух опытных нянек, которые нас кормили, одевали, раздевали и купали. Я лучше всех помню одного: слугу — Уизерса Уизерспуна, по совместительству охранника, шофера и мастера на все руки.Мать его была из Уизерсов. А отец был Уизерспун. * * * Так что все они были простые деревенские люди, и никто, за исключением Уизерса Уизерспуна, который служил в армии, никогда не выезжал из Вермонта. Собственно говоря, они редко выбирались дальше, чем за десять миль от Галена, и все были в той или иной степени родства — это был вынужденный инбридинг, как у эскимосов.Само собой, они приходились дальними родственниками и нам с Элизой — ведь наши вермонтские предки некогда тоже много лет блаженно плескались в том же мелком генетическом пруд очке.Однако, по тогдашней американской мерке вещей, они приходились нам такой же родней, как карась орлу — ведь наша семья превратилась в покорителей мира и мультимиллионеров.Хэй-хо. * * * В общем, нашим родителям не стоило большого труда купить верность и преданность этих живых ископаемых из прошлого нашей семьи.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7