А затем всплеском радости и грации они взметнулись в воздух.Нарушены были не только законы страны, но также законы тяготения и законы движения.Они раскачивались, кружились, вертелись, скакали, резвились и веселились.Они прыгали, как олени на луне.Студийный зал был высотой в тридцать футов, и каждый новый прыжок возносил танцоров все ближе к потолку.Вот они коснулись его.А затем, любовью и волей победив гравитацию, они зависли в воздухе в нескольких дюймах под потолком, и губы их слились в поцелуе.В этот момент в зал вошла Диана Мун Гламперс — директор Всеобщего Уравнительного Бюро. В её руке был двуствольный пистолет десятого калибра.Дважды нажала она на спусковой крючок, и Император со своей Императрицей умерли, не долетев до пола.Диана Мун Гламперес снова зарядила пистолет и, направив его на музыкантов, объявила, что у них есть десять секунд на то, чтобы вернуть свои уравнители на место.И тут в телевизоре Бергеронов взорвался кинескоп. Хейзл повернулась к Джорджу, намереваясь сказать ему что-то по этому поводу, но Джордж ушёл на кухню за банкой пива.Он вернулся с пивом, переждал очередной уравнительный сигнал и вновь уселся в кресло.— Ты плакала? — спросил Джордж.— Ага, — ответила она.— О чем?— Забыла. Что-то грустное по телевизору.— А что именно?— У меня в голове все перепуталось.— Не думай о грустном, — сказал Джордж.— А я и не думаю.— Вот и умница.Он вздрогнул. В голове у него раскатисто ударил клепальный пистолет.— Ух, видно громко стукнуло".— Что ты сказала?— Я говорю, наверно, громко стукнуло.

1 2 3