Роберт Альберт Блох
Спящая красавица



Роберт Блох
Спящая красавица

– Новый Орлеан, – произнес Морган, – Страна грез.
– Верно, – кивнул бармен. – Так и в песне поется.
– Я помню, как об этом пела Конни Босуэлл, когда я был еще совсем мальчишкой, – сообщил ему Морган. – И решил, что когда-нибудь переверну этот город, чтобы найти самого себя. Но только хотел бы я знать, где же она?
– Она?
– Страна грез, – прошептал Морган. – Куда все исчезло? – Он наклонился вперед, и бармен вновь наполнил его стакан. – Взять, к примеру, Бэйсин-Стрит. Это всего лишь вшивая железнодорожная ветка. А трамвай «Желание» Трамвай «Желание» – Трамвай, который действительно ходил в Нью-Орлеане. Так же называется знаменитая пьеса драматурга Теннесси Уильямса (1911–1983).

– это автобус.
– Но был трамваем, точно, – заверил бармен. – Просто потом его убрали из Квартала и сделали на всех улицах одностороннее движение. Это прогресс, Мак.
– Прогресс! – Морган отхлебнул из стакана. – Побывал я сегодня в этом Квартале. Музей, Музей – имеется в виду Новоорлеанский Музей искусства, основанный в 1911 г.

Джексон-сквер, Аллея Пиратов, церковь святого Антония, заутреня, фабрики. Приманка для туристов, и только.
– Погоди, погоди, – возразил бармен. – А все эти старые здания с балкончиками, решеточками и прочими безделицами – это как?
– Видел я их, – признал Морган. – Но проходишь мимо одного из таких славных старых домишек с зелеными ставнями – и что зришь прямо у следующей двери? Прачечный автомат, вот что. Прачечный автомат в Vieux Carre. Vieux Carre (фр.) – Французский квартал.

Вышибли старых негритянских мамочек-южанок и поставили на их место стиральные машины. Если где и прячется колоритная атмосфера старины, так это за стенами в частных патио. А на нашу долго остались антикварные магазины на Ройял-стрит, набитые аляповатой дребеденью, которую приволокли из Далекого Бруклина.
Бармен пожал плечами.
– Но ведь есть еще Бурбон-стрит.
Морган скривился.
– Я заглянул на Бурбон, прежде чем прийти сюда. Большая неоновая пустышка. Каменные кубы и стриптиз-клубы. Имитация Диксиленда для шведских туристов из Миннесоты.
– Полегче, Мак, – предупредил бармен. – Я сам из Дулута.
– Ну, так и есть, – Морган принялся за новую порцию выпивки. – Во всем городе ни одного коренного жителя, ни одного подлинного местечка. Что там поется в песне о малышках креолках с сияющими глазками? Я видел лишь толпу второсортных шлюх, в которых нет никакой загадки, и ни тени очарования старого Цинциннати.
Бармен, не дожидаясь заказа, вновь наклонил бутылку.
– Ага, теперь усек, Мак, – пробормотал он. – Ты, небось, хочешь встряхнуться, а? Ладно, я знаю одно местечко…
Морган замотал головой.
– Не сомневаюсь, что знаешь; Все знают местечки. Я шел на север, и до того, как; пересек Рэмпарт, меня останавливали трижды. Таксисты. Хотели затащить в какие-то вертепы. И что оказалось главной приманкой, торговым знаком? Кондиционеры воздуха, вот что. Человек ждет полжизни, копит деньги на это путешествие, а страна грез оборачивается пузырем с кондиционированным воздухом.
Он встал и налетел на стул.
– Открою тебе секрет, – сказал Морган. – Если бы Жан Лафитт Жан Лафитт – (1780–1825) – французский корсар.

жил в наше время, он стал бы водителем такси.
Пошатываясь, он выбрался из забегаловки и остановился на тротуаре, жадно вдыхая сырой промозглый воздух. Кругом все было в тумане: На улицах туман. В мозгу туман.
Впрочем, он знал, где находится: на севере – Рэмпарт, на востоке – Канал и отель Юнга. Он не заблудился, несмотря на туман.
Неожиданно Моргану захотелось заблудиться. Избавиться от этого наваждения и повернуть на маленькую боковую улочку, где трава пробивается сквозь булыжники мостовой и во всех домиках окна на ночь закрываются ставнями. Там не было ни машин, ни прохожих, и если бы не фонари, то он легко мог бы вообразить себя в старом Новом Орлеане. В настоящем Орлеане – городе песен и сказок, городе Болдена, Оливера и малыша по имени Сатч. Болден, Чарльз «Бадди» (1868–1931) – американский корнетист, один из пионеров джаза. Оливер – Джозеф «Кинг» Оливер (1885–1938) – американский корнетист и джазовый композитор, Сатч – вероятно, это Луи Армстронг, у которого было прозвище Сатчмо.


Таким город когда-то был, таким Морган его знал. Затем началась Первая Мировая война – и закрыли Сторивилл. А после Второй Мировой превратили Бурбон-стрит в ярмарочный балаган для солдафонов и депутатов. Туристам это пришлось по вкусу: они ходили на Марди Гра, обедали у Арно, дегустировали сазерак в Доме Абсента и возвращались домой совершенно счастливыми. Марди Гра – последний день карнавала на масленицу. Сазерак – коктейль из ржаного или кукурузного виски, горького ликера, анисовой водки (перно) и сахара. Подается с ломтиком лимона после перемешивания со льдом.


Но Морган не был туристом. Он был романтиком, искавшим страну грез.
Забудь о ней, сказал он себе.
И поплелся вперед, пытаясь забыть, но не смог. Туман сгустился – точнее, оба тумана стали гуще. Из тумана внутреннего выплывали фразы старых песен и образы древних легенд. Из тумана внешнего возникли развалины стен кладбища Сент-Луис. Великолепное кладбище Сент-Луис, как было сказано в путеводителе.
Ладно, к дьяволу путеводители. Это было как раз то, что искал Морган. За этими стенами и был настоящий Нью-Орлеан. Разрушенный, мертвый, зарытый и гниющий во славе.
Морган отыскал закопченные ворота. Они были заперты. Он поглядел сквозь прутья решетки и заметил неясные туманные фигуры.
1 2 3 4 5