Медсестра, задушенная за своим столом, убитый Гризволд и еще два тела, обнаруженные наверху. Карен уже знала, кто они – санитар по имени Томас и престарелая пациентка.
Санитара закололи, а женщина, очевидно, умерла от сердечного приступа, хотя в этом они пока не могли быть уверены. Все, что они знали, это то, что погибли четыре человека: трое из медицинского персонала и одна пациентка.
Еще в пяти комнатах наверху обнаружены следы проживания. Таким образом, в клинике было еще пятеро пациентов. Все они исчезли. Исчезли также их истории болезни, а все документы, которые могли помочь их опознать, сгорели в пламени камина Гризволда.
Исчезли пять душевнобольных пациентов. Только один из них – Брюс – известен по фамилии. И есть все основания полагать, что по крайней мере один из этих людей – маньяк-убийца.
Но кто эти люди?
И куда они могли деваться?
Неудивительно, что лейтенант Барринджер нахмурился, когда Карен покачала головой.
– Извините, – сказала она, – но я не знаю их фамилий. Я никогда даже не видела ни одного из них. Я вам уже говорила, что не навещала мужа, пока он был в клинике.
– Почему?
– Доктор Гризволд считал, что будет лучше, если я воздержусь от свиданий. Брюс был в таком состоянии…
– В каком состоянии?..
Барринджер ухватился за слово, и Карен уже не могла исправить положения. Обойти этот предмет было невозможно. Даже если она им не расскажет, они услышат все от Риты. – Ну, конечно. Потому он и лечился, – нервное состояние. С тех пор, как вернулся из Вьетнама…
– Он был наркоманом?
– Нет, никогда не притрагивался к наркотикам.
– Вы уверены?
– Абсолютно: я же его жена – если бы случилось что-нибудь подобное, я бы знала.
– Тогда в чем заключалось его состояние?
– Просто нервы…
– Пожалуйста, миссис Раймонд! Люди не проводят шесть месяцев в клинике для душевнобольных без какого-то серьезного диагноза. Наверняка доктор Гризволд рассказал вам больше, чем вы нам сейчас. Какие были симптомы? Что ваш муж сделал такого, что понадобилось упрятать его в клинику?
– Я не упрятала его! Брюс сам захотел лечь в клинику!
Услышав срывающееся эхо своего голоса, Карен поняла, что близка к истерике. Если она хочет помочь Брюсу, нужно взять себя в руки.
Немного успокоившись, она наблюдала, как Барринджер встал из-за стола и пересел в кресло напротив нее. Он посмотрел на Коула, потом опять повернулся к ней.
– Извините, миссис Раймонд. Я понимаю, что вы чувствуете.
– Вот как?
– Ну, конечно. У вас был шок, вы устали, вам не нравятся все эти вопросы… – Барринджер вздохнул. – Так же, как и нам. Беда в том, что нам нужны ответы. А вы сейчас единственная, кто может нам помочь.
– Я вам рассказала правду.
– Я вам верю.
– Тогда чего еще вы от меня хотите?
– Остальную правду. То, чего вы нам еще не рассказали.
– Но это все!
Барринджер снова взглянул на Коула. Тот молчал. Ему не нужно было ничего говорить, как и Барринджеру. Они могли просто сидеть и ждать, пока она сломается и расскажет все, что им нужно. Рано или поздно они подберут к ней ключ. А если она сломается, они доберутся до Брюса. Если только…
– Постойте… – Карен перевела дыхание.
Двое мужчин сразу с интересом посмотрели на нее.
– Я только что вспомнила…
Коул бросил взгляд на Барринджера, взгляд, в котором читалось: «Видишь, я же тебе говорил, она готова расколоться». Но Барринджер, продолжая играть в ту же игру, старую, проверенную игру в молчание, не отреагировал.
Он уставился на Карен.
– Продолжайте.
– Раз в неделю я звонила в клинику, чтобы справиться о муже. Обычно я разговаривала с доктором Гризволдом, но иногда его не было, и вместо него я говорила с сестрой. Она была старшей дневной смены. Я уверена, что если вы поговорите с ней, она назовет вам фамилии остальных пациентов.
Барринджер подался вперед.
– Как ее зовут?
– Дороти. Дороти Андерсон.
Сержант Коул уже записывал в своем блокноте.
– Имеете представление, где она живет?
– Я не уверена, – сказала Карен нерешительно. – Но, кажется, она говорила что-то о переезде несколько месяцев назад. Точно, она переезжала на новую квартиру в Шерман Оукс.

Глава 7

Квартира на первом этаже, снятая Дороти в Шерман Оукс, была удобной только в одном отношении. Она была всего в двух кварталах от шоссе и менее чем в получасе езды от клиники, так что Дороти могла возвращаться домой к половине седьмого и быть свободной.
Конечно, за сто пятьдесят в неделю в наше время хорошего жилья не снимешь. Взять, к примеру, сегодняшний вечер. Хотя кондиционер на стене и урчит старательно, в квартире, как в печи, если можно представить себе печь, обставленную внутри по устаревшей моде каталогов от «Сиарз и Ройбек».
Что же касается свободы, то в чем она заключалась? Это значило, что Дороти была свободна пойти за покупками в супермаркет, притащить продукты домой, распаковать их, приготовить на древней плите ужин из быстро замороженных блюд. Этакое объедение – натуральная подлива, разогретая до аппетитного бульканья волшебством природного газа. Так, по крайней мере, расписывала реклама. Иногда Дороти в голову приходила крамольная мысль, каково было бы отведать блюда с ненатуральной подливой, разогретой на искусственном газе.
Она постаралась отбросить эти мысли: если не следить за собой, можно свихнуться, как эти бедные шизики в клинике.
Дороти убрала со стола, вымыла посуду. Шизикам такого делать не приходилось, потому что в действительности они не были бедными. Они были богатыми, или богатыми были их семьи; должны были быть – при тех гонорарах, которые брал с них старина Гризволд. Но за свои деньги они получали обслуживание по высшему разряду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32