И вот, пожалуйста, – улыбаясь, словно Чеширский Кот, наливает добрую порцию ячменного из бутылки в бокал.
О’Лири скрутил банкноты рулончиком, перетянул резинкой и сунул в карман сюртука. Он потянулся было к бокалу, который протягивал ему Грэгг затем помедлил.
– А вы не выпьете за компанию?
– Разумеется. – Грэгг наполнил собственный бокал водой из графина.
– Никак вы собираетесь пить воду?
Грэгг покачал головой:
– Нечто получше, чем вода. И лучше, чем виски.
– И что же это?
– Мое собственное изобретение. – Грэгг поднял бокал к свету, придирчиво рассматривая содержимое. – Это «Электрический Эликсир», сэр.
– Очень смахивает на воду, – сощурился подрядчик.
– Верно. Но не на обычную aqua para. Эта вода намагничена и обогащена пропущенным через нее гальваническим током. Она получила заряд энергии и жизненно важной силы. – Грэгг кивнул на бокал. – Желаете попробовать?
О'Лири скорчил гримасу:
– Мне нужна выпивка, а не слабительное!
Грэгг рассмеялся:
– Так я и думал. Вы – человек с убеждениями.
– Вы тоже. – О'Лири подмигнул хозяину. – Между нами: я уверен, что это прямо из озера Мичиган. Любому дураку известно, что пропускать ток через воду – опасно.
– Ошибаетесь, – рассмеялся Грэгг. – Именно это любому дураку и не известно. Вот почему я делаю неплохой бизнес, продавая воду из-под крана по десять центов за глоток.
– По-моему, вы тоже не прочь смошенничать, заметил О'Лири.
Грэгг пожал плечами:
– Вор вора… видит издалека, не так ли?
– Выпьем, – предложил Брайен О'Лири.
И выпил.
Через десять секунд он корчился на полу. Через тридцать его тело одеревенело; – О'Лири и пальцем не мог шевельнуть, когда Грэгг наклонился и вытащил рулончик денег из кармана.
Он едва чувствовал, как его волокут по полу через открытую дверь в спальню. Остекленевшие глаза с трудом различали ногу Грэгга; доктор пинком откинул в сторону коврик, открывая люк в полу. Нагнувшись, Грэгг открыл дверцу, затем подтолкнул к люку тело О'Лири.
Подкатившись к краю, отверстия, подрядчик расслышал бормотание Грэгга, что-то вроде: «Заплачено сполна…»
Последнее, что увидел О'Лири – дыра в полу, куда он рухнул. Глубокий, темный провал. «Словно разверстая пасть чудовища», – подумал он.
И пустота поглотила его.

Глава 8

Любовь с первого взгляда встречалась в популярных песенках, но Женевьеве не верилось, что так бывает в реальной жизни.
Вначале она даже не поняла, что происходит. Женевьева чувствовала волнение и неловкость, охватившие ее в кабинете Грэгга при виде внушительных дипломов и прочих вещиц, развешенных на стенах. Она едва могла отвечать на вопросы.
Он сидел за столом, разглядывая карточку, выданную ей в Гарландском бизнес-колледже.
– Итак, вы, юная леди, желаете здесь работать, – произнес он. – Вы умеете печатать на машинке?
– Да.
– А вы когда-нибудь работали секретаршей, мисс?..
– Болтон. – Она слегка охрипла от волнения и торопливо глотнула. – Женевьева Болтон.
Он живо поднял на нее глаза. Может быть, это случилось в тот миг, когда она увидела их – темные, теплые и чудесные глаза. У нее ослабели колени.
– Пожалуйста, сядьте, мисс Болтон, – пригласил он. – Не нужно нервничать.
Какое облегчение она испытала, погрузившись в кресло возле стола. Кажется, Грэгг замечал все.
Он что-то налил из графина в хрустальный бокал, поднял его и принялся разглядывать на свет.
– Видите, что это такое?
Женевьева кивнула, слегка озадаченная вопросом.
– Бокал с водой.
– Приглядитесь как следует.
Женевьева пристально следила за бокалом, вращавшимся в его пальцах так, что хрустальные грани искрились на ярком свету.
– Посмотрите, как он сияет, – сказал Грэгг.
Бокал светился, и она хотела было мигнуть. Но голос Грэгга приказал смотреть, пока Женевьева не постигнет чистоту и силу электромагнитной энергии. Она никогда не слыхала об «Электрическом Эликсире», и он начал рассказывать о чудесных исцеляющих свойствах электрических сил.
Очевидно, тут это и случилось, когда он подал ей бокал и рукой случайно коснулся ее руки. Или когда она выпила «Эликсир» и прохлада напитка успокаивающе разлилась по всему телу. И Женевьева вдруг поняла, что напряженность ушла и осталась лишь бодрящая живость. Теперь она могла с легкостью отвечать на все его вопросы. А когда он улыбнулся, то и вопросы показались ненужными. Она машинально принялась рассказывать о себе все, что ему хотелось знать.
Впрочем, рассказ был недолгим: «Выросла на ферме, неподалеку от Канзас-Сити, отправилась жить в город к дядюшке Фреду после смерти родителей – они умерли во время эпидемии тифа. Приехала сюда, в Чикаго, для учебы в бизнес-колледже после смерти дядюшки Фреда». Разве могли подобные вещи занимать доктора Грэгга? Но они интересовали его. И в последующие дни он задал ей множество вопросов о прежней жизни. Забавно, но Женевьеве казалось, будто до сих пор жизнь ее даже не начиналась. Прошлое виделось нереальным, и все помыслы сосредоточились на Гордоне.
Да, теперь он был для нее «Гордон», а не доктор Грэгг. Но когда это случилось? Женевьева помнила; как ее приняли на работу, как она нашла меблированную комнату и стала ходить в контору. Но все уже расплылось и ушло на второй план; в фокусе остался лишь Гордон, его глаза, улыбающиеся ей, когда он диктует, и мягкий меланхоличный голос, рассказывающий о своем горе и одиночестве.
Наверно, именно тогда она перестала воспринимать его как импозантного и важного доктора Грэгга и начала замечать за титулами и степенями облик нежного, печального человека, благодетеля человечества, который сам нуждался в утешении и сострадании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49