- Против меня, а также и моей матери! Он не похож ни на нас, ни на какое иное человеческое существо. Он не любит ничего, кроме денег. Он перерезал немало глоток, чтобы сделать хорошие деньги, вот в чем дело. Он умен, ничего не скажешь. Но сейчас его гложет совесть! Поэтому он и хочет, чтобы я присоединился к нему в его бизнесе, чтобы я рвал глотки и чувствовал себя так же паршиво, как он сейчас!
Бруно сжал кулаки, стиснул зубы, закрыл глаза. Гай подумал, что Бруно сейчас заплачет, когда его пухлые губы зашевелились и на них вновь появилась неверная улыбка.
- Я вас утомил, да? Я просто объяснил, почему я так срочно покинул город, раньше матери. Вы даже не знаете, какой я веселый парень на самом деле, честно!
- А вы не можете уехать из дома, если захотите?
Бруно поначалу не понял смысла вопроса, но потом спокойно ответил:
- Могу, конечно, только мне нравится быть рядом с матерью.
"А мать держится за место из-за денег", - предположил Гай.
- Сигарету? - предложил он.
Бруно с улыбкой взял сигарету.
- Вы знаете, это была первая ночь, может быть, за десяток лет, когда его не было дома. Любопытно, куда его черти унесли тогда. В тот вечер я был такой злой, что мог убить его, и он это знал. Вам никогда не хотелось убить?
- Нет.
- А мне хотелось. Иногда я уверен, что смог бы убить своего отца. Он с тупой улыбкой уставился в тарелку. - Вы знаете, какое у него увлечение? Отгадайте.
У Гая не было никакого настроения отгадывать. Ему вдруг надоело всё это и захотелось побыть одному.
- Он коллекционирует ножи для резки домашнего печенья! - Бруно взорвался от смеха. - Честно, ножи для печенья! Каких у него только нет - и пенсильванские, и баварские, и английские, и французские, много венгерских. По всей комнате. Вся комната. Над письменным столом - целый набор в форме животных. Он написал президенту одной компании, и ему прислали весь набор. Это в машинный-то век! -Бруно рассмеялся, низко нагнув голову.
Гай пристально вглядывался в Бруно. Тот был куда веселее, чем сам о себе говорил.
- А он ими когда-нибудь пользуется? - поинтересовался Гай.
- Что?
- Я говорю, он делает когда-нибудь печенье?
Бруно залился смехом. Извиваясь всем телом, он стащил с себя пиджак и швырнул его в чемодан. Некоторое время он не мог ничего сказать, потом неожиданно спокойно произнес:
- Мать часто говорит ему: мол, шел бы ты к своим резакам. - Пот покрыл его гладкое лицо, словно тонкая пленка масла. Он улыбнулся Гаю и, указывая взглядом на его тарелку, участливо спросил: - У вас вкусно приготовлено?
- Очень, - немедленно откликнулся Гай.
- Вам не приходилось слышать о компании "Бруно Трансформинг" с Лонг-Айленда? Трансформаторы, выпрямители, прочее электрооборудование.
- Думаю, что нет.
- Ну да, откуда ж... Хорошие деньги делает. А вам нравится делать деньги?
- Не то чтобы слишком.
- Можно мне спросить, сколько вам?
- Двадцать девять.
- Да-а? Я бы дал вам больше. А мне, как думаете, сколько?
Гай вежливо оглядел Бруно.
- Двадцать четыре или двадцать пять, - наконец ответил Гай, желая польстить Бруно, потому что тот выглядел моложе.
- Да, верно, мне двадцать пять. Вы хотите сказать, что я выгляжу на двадцать пять с этой штуковиной посреди лба? - Бруно прикусил нижнюю губу. Беспокойство мелькнуло в его глазах, и он вдруг в припадке горького стыда накрыл ладонью лоб, потом вскочил и подошел к зеркалу. - Я хотел чем-нибудь заклеить эту штуку.
Гай произнес что-то утешительное, но Бруно продолжал с мучительным выражением лица стоять перед зеркалом.
- Это не просто прыщик, - сказал он. - Это нарыв. Всё, что я ненавижу, прорывается наружу. Испытание Иова!*
- - - - - - - - -
* Бог назначил этому библейскому персонажу испытание проказой (Иов 2, 7).
- - - - - - - - -
- Ну уж! - рассмеялся Гай.
- Это началось ночью с понедельника на вторник после той стычки с отцом. И становится все хуже. Наверняка шрам останется.
- Не останется.
- Да-да, останется. И вот с такой штукой - ехать в Санта-Фе!
Он сидел, сцепив пальцы, и весь вид его был трагичным. Гай подошел и открыл одну из книг, лежавших у окна. Это был детективный роман. Он попытался прочесть несколько строк, но буквы сливались, и он закрыл книгу. Видно, сегодня он много выпил. Впрочем, сегодня можно.
- В Санта-Фе, - сказал Бруно, - я хочу всего - вина, женщин, песен. Да!
- Чего вы хотите?
- Кое-чего. - Губы Бруно изогнулись в уродливой гримасе. - Всего. У меня есть теория, что человек должен сделать всё возможное, прежде чем умереть, и, может быть, умереть, пытаясь сделать невозможное.
В Гае что-то непроизвольно откликнулось на слова Бруно, но осторожность победила.
- Например? - поинтересовался он.
- Ну, слетать на Луну в ракете. Установить рекорд скорости на автомобиле - с завязанными глазами. Я раз делал. Рекорда не установил, но до ста шестидесяти дошел.
- С завязанными глазами?
- И один раз совершил кражу, квартирную. - Бруно вызывающе посмотрел на Гая.
Улыбка сомнения появилась на лице Гая, хотя в душе он поверил Бруно. Бруно вполне может пойти на насилие. Тем более что он умственно нездоров. Не то чтобы нездоров, подумал Гай, но безрассуден. Безрассудство богатых, порожденное скукой. Он часто говорил об этом Энн. Оно больше разрушительно, чем созидательно. Оно доводит до преступления с тем же успехом, что и бедность.
- Я не греб все подряд, - продолжал Бруно. - То, что я взял, мне было и не нужно. Я специально брал, что мне не нужно.
- И что же вы взяли?
Бруно пожал плечами.
- Зажигалку... Модель автомобильчика... Статуэтку с камина... Цветное стеклышко... Что-то еще. - Он снова пожал плечами. - Вы единственный человек, который знает об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14