Один раз Рамон ненадолго оставил его, чтобы перейти на другую сторону улицы и поговорить с двумя мальчишками, сидевшими на перилах веранды. Теодор видел, как они энергично замотали головами, а когда Рамон повернулся к ним спиной, отправляясь восвояси, один из них прикрыл рот ладошкой, чтобы скрыть усмешку. Они шли по Ла-Кебрада, улице, что вела к крутым прибрежным скалам, с которых каждый вечер ныряли в море местные мальчишки, отнюдь небескорыстно демонстрировавшие свою удаль перед зеваками и заезжими туристами. Рамон остановился на небольшой площадке, откуда открывался вид на скалы, и огляделся по сторонам. На каменных скамьях сидели какие-то люди, но ни один из них даже отдаленно не напоминал Инфанте.
- Спустимся вниз, на пристань! - предложил Теодор, и Рамон последовал за ним.
Путь был неблизкий, и обратно к Костера они возвращались уже другим путем. Теодор поглядывал на попадавшиеся им навстречу шумные стайки уличных мальчишек и компании молодых людей, и ему не давала покоя мысль о том, что Инфанте - если, конечно, после всей этой шумихи, поднятой газетами, он все ещё находился в городе - мог запросто скрываться в доме какого-нибудь местного обывателя, подкупленного им. А, с другой стороны, Инфанте был не из тех, кто станет прятаться и таиться до конца дней своих. Он наверняка захочет перебраться в другой большой город, а таковых поблизости от Акапулько не было.
Набережная представляла собой закованную в бетон пристань с причалами, у которых швартовались маленькие лодки и рыбацкие суденышки, и откуда любители рыбной ловли обычно отправлялись на рыбалку, вовращаясь на закате, чтобы потом иметь возможность сфотографироваться рядом с огромной рыбой-парусником. Здесь всегда было много мальчишек и рыбаков постарше, ловивших рыбу на донку, парней, ожидавших своих подружек, и бездельников всех мастей, приходивших сюда, чтобы прикупить марихуаны или чего посерьезнее у промышлявших торговлей зельем шкиперов некоторых парусников и моторных лодок. Рамон попросил Теодора не ходить теперь с ним, чтобы ему было легче вызвать на доверительную беседу кого-нибудь из мальчишек, так что Теодору ничего не оставалось делать, как сесть на свободную скамейку, к которой немедленно подошел босоногий малыш лет шести, предложивший всего за одно песо почистить ему ботинки.
- Dos pesos, 1) - "поторговался" Теодор.
_______________________________
1) Два песо. (исп.)
Мальчишка недоуменно заморгал, а затем расплылся в широкой улыбке.
- Идет! Два песо! - по-английски произнес он и принялся за работу.
Тем временем Рамон неподалеку что-то говорил худенькому пареньку в белой рубашке и белых же штанах. Выслушав его, тот отрицательно покачал головой, после чего преспокойно отправился своей дорогой, даже не оглянувшись на Рамона.
- Потише, потише, малыш! - сказал Теодор. - Если испачкаешь мне носки гуталином, получишь только одно песо!
Но в конце концов он к большому удовольствию маленького работника, как и обещал, выдал два песо и сверх того ещё пятьдесят сентаво чаевых, после чего остался сидеть на скамейке, глядя вслед Рамону, уходяшему все дальше и дальше. Теодор подумал о том, что в конце концов, кто-нибудь все же опознает в нем "того самого" Рамона Отеро, и весть об этом немедленно разлетится по округе. И тогда в покое их не оставят. Теодор уже предвидел многочисленные ложные свидетельства и наводки, а также неизбежные расходы в виде выплаченных ни за что вознаграждений. Он устремил взгляд в голубую даль, на бескрайние просторы Тихого океана; волны одна за другой набегали на берег, отчего водная гладь залива то вздымалась, то опускалась, и это было почень охоже на ровное, могучее дыхание неведомого великана. Было жарко, его пропитавшаяся потом одежда уже начинала липнуть к телу. Теодор подумал о том, что было бы очень даже неплохо, если бы ближе к ночи им с Рамоном удалось бы выбраться на тихий, дикий пляж, что начинался прямо за Орносом, и искупаться в море голышом. Или, может быть, это будет слишком напоминать Рамону о том времени, когда под покровом ночи Лелия плавала там вместе с ними? Рамон никогда не признается ему, что его тревожат воспоминания, он просто откажется идти туда, вот и все. Теодор закрыл глаза, подставляя лицо жарким солнечным лучам, и вспомнил одну из ночей, проведенную вместе с Лелией и Рамоном на том маленьком пляже, беспокойный плеск разбивающихся о берег прохладных волн и глухой стук сорвавшегося с дерева и упавшего на песок зрелого плода манго или кокосового ореха.
Во второй половине дня они продолжили поиски на пляжах Калета и Орнос, где в это время дня собиралось особенно много народа. Рамон, не снимая пыльного городского костюма, бродил среди нежившихся на горячем песке полуголых загорающих и, похоже, ему не было никакого дела до обращенных на него удивленных взглядов. Теодор дожидался его поодаль, на вымощенной каменными плитами дорожке, откуда ему был виден пляж, а также прохожие на улице. Когда Рамон в последний раз вытряхнул писок из ботинок, было уже пять часов вечера. Теодор уговорил его зайти в кафе "У голодного Германа", чтобы съесть хотя бы по гамбургеру, но Рамон от еды отказался и заказал лишь чашку кофе. Отсюда же Теодор позвонил Саусасу, которого, конечно же, на месте не оказалось, но зато ему сообщили, что Инфанте до сих пор не найден, и новых вестей из Акапулько в последнее время не поступало. Теодор сказал об этом Рамону и предложил пойти поискать отель для ночлега, немного передохнуть, а с наступлением вечера, когда городские улицы и ночные клубы заполнятся отдыхающими, продолжить поиски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101