Теодор заметил Элиссу, которая бродила по траве возле бассейна, и почти в тот же миг она увидела его. Теодор подошел к ней и сказал, что они с Рамоном уезжают.
- Но ведь праздник только-только начался! Джонни скоро собирается подавать завтрак!
Теодор же сказал, что им необходимо вернуться домой. И тогда Элисса настояла на том, чтобы они поехали на её машине. Она сначала проводит их, а потом вернется обратно на вечеринку. Отговорить её от этой затеи было невозможно. Двое слуг были немедленно отправлены в разные концы дома на поиски её шофера.
В машине Элисса некоторое время говорила с Рамоном по-испански - надо сказать, что язык она знала довольно прилично - задавая ему до безобразия корректные вопросы. Она была само воплощение вежливости, и Теодор подумал о том, что именно это и мешает ей завести роман хоть с кем-нибудь. Никто не ожидал, что она вдруг может снизойти до такой прозы жизни. Теодор слушал её, время от времени согласно кивая, иногда что-то отвечая. Он был словно в тумане. Она спросила, не собирается ли он в скором времени в Куэрнаваку добавив при этом, что когда она сама бывает там, то всегда останавливается в одном и том же номере отеля "Марик-Пласа" - и Теодор вспомнил об одной тихой улочке в Куэрнаваке, по которой он любил прогуляться пешком. В памяти всплывали лица мальчишек-индейцев, суровые, смуглые лица черноволосых бородачей, управляющих грузовиками, развозящими пиво, лица стариков под широкими полями сомбреро, и он радовался тому, что эти люди составляют большинство даже в Куэрнаваке.
- Что ж, ну вот мы приехали, - сказал Теодор, когда машина остановилась перед его домом.
- А как поживает твоя служанка? Кажется, её зовут Иносенса? - спросила Элисса.
- У тебя прекрасная память! У неё все замечательно, - ответил Теодор, выходя из машины. - Большое спасибо, что доставила нас домой в наилучшем виде. Мы тебе за это очень признательны.
- А разве ты не собираешься пригласить меня на стаканчик-другой винца?
Этого-то Теодор и боялся больше всего.
- Ну, конечно же. Заходи. - Через прорезь костюма он принялся нащупывать карман брюк, где лежали его ключи. Дом Ольги был все ещё расцвечен огнями, и он предположил, что Иносенса все ещё там.
В гостиной горел свет. Лео сидел на полу посреди комнаты и не сводил с них глаз. Он нервно бил хвостом. Теодор ласково поговорил с ним, потом пригласил Элиссу и Рамона присесть, сам тем временем отправившись на кухню за льдом, а затем принялся разводить огонь в камине.
- Миленький домик! - вздохнула Элисса у него за спиной. Она уже бывала здесь два или три раза.
Когда он вернулся из кухни, держа в руках ведерко со льдом, Лео глядел на Элиссу и издавал протяжные утробные звуки, похожие на вой сирены.
- Перестань хамить, Лео, - сказал Теодор. - Он, наверное, просто мерз тут в одиночестве весь вечер, и теперь злится на меня.
Элисса грациозно присела на краешек дивана, держа в руки стакан виски с содовой. Теодор заметил, что её лицо приняло страдальческое выражение, что предшествовало всем её замечаниям по поводу "дела Бальестерос". Взяв в руку стакан со своей слабой выпивкой, он бросил взгляд на часы, чтобы узнать, который час. Но часы исчезли. Ограбление. Это слово мгновенно запечатлелось у него в мозгу. Пока лишь только как слово.
- Часы пропали, - недоуменно проговорил он и взглянул на сервировочный столик, на котором, как ему казалось, перед тем, как выйти из дома, он в последний раз видел свою зажигалку. Ее тоже не было.
Рамон отошел от тележки с напитками, где он наливал в свой стакан талую воду со льда.
- Ты думаешь, их украли? - встревоженно спросил он.
Теодор подошел к буфету и выдвинул ящик. Столовое серберо было на месте. Статуэтка Дега тоже по-прежнему стояла на тумбочке.
- Извините, я должен посмотреть наверху, - сказал Теодор и взбежал по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
ДВерь в его комнату была распахнута настежь, и он заметил, что из его письменного стола были выдвинуты два ящика. Он поднялся на пролет выше, распахнул дверь в комнату Иносенсы и принялся нервно водить рукой по стене у двери, нащупывая выключатель. Свет зажегся, и он взглянул на кровать. Она была пуста и аккуратно застелена покрывалом. Какого-либо беспорядка или следов борьбы в комнате не наблюдалось. Он выключил свет и спустился вниз.
- Теодор, это ограбление? - спросила Элисса, дожидавшаяся его в коридоре.
Рамон стоял у неё за спиной.
Теодор заглянул в комнату, где он обычно рисовал. Окно было приоткрыто примерно на два фута. Все его картины были на месте, но вот нож из Ост-Индии в деревянных ножнах, что всегда лежал у него на книжной полке, бесследно исчез.
- Да, - сказал Теодор, - и, кажется, воры залезли в дом через окно. Может быть, даже из дома Веласкесов. Видишь? - сказал он, обращаясь к Рамону и указывая на оплетенную плущок каменную перемычку забора над чугунными воротами, соединявшую его дом с домом четы Велаксес. - Кстати, у них окно тоже открыто, - добавил он.
- Может быть, все-таки стоит вызвать полицию? - спросила Элисса. Думаешь, это был кто-то из гостей Веласкесов?
- Все равно его там уже нет, - убежденно сказал Теодор. - Вряд ли тот, кто забрался сюда, стал бы возвращаться обратно с теми громоздкими часами. Мы ни до чего не должны дотрагиваться. Здесь могли остаться отпечатки пальцев. - Хотя сам он в этом совсем не был уверен. Он отчетливо представил себе, как кто-то в маскарадном костюме - скорее всего, это был один из тех, у кого ткань костюма покрывала руки полностью, наподобие рукавиц - в самый разгар веселья ползет по каменной перемычке, путаясь в плетях плюща и рискуя быть замеченным, а затем преспокойненько уходит, нагруженный добычей, через дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101